авва Дорофей Array - Аскетика. Том I

Патрология. Т. 88. С, 1141.

Слово 28, 51 — (уу)

Иное есть прилежно умом блюсти свое сердце, то есть познавать себя и наблюдать за собою. И иное быть епископом и начальником над страстями, что много выше первого. Начальником бывает ум, когда он тем, что в нем, и тем, что около него, то есть душевными силами и телесными чувствами, хорошо управляет и направляет. Архиереем же, когда он посредством молитвы приносит Божию жертвеннику чистый и непорочный ум. Дело начальника наблюдать совне. Дело же архиерея постоянно наблюдать и совне и внутри.

Патрология. Т. 88. С. 1145.

Иное, когда ум подобно начальнику, охраняющему страну и место свое, охраняет сердце и удерживает, отгоняет и умерщвляет злые его пожелания. И иное, когда он подобно архиерею освящает и приносит сердце в жертву Богу со всеми движениями оного, ибо гораздо выше и святее приносить Богу все действия и делания сердечные, нежели удерживать только страсти и злые пожелания.

Новогреческий перевод «Лестницы» Афанасия Критского. С. 466.

Слово 29,10 — (фф)

Не терпит тьма явления света; не остается болезнь, когда возвращается здравие; не действуют страсти, когда является бесстрастие.

Патрология. Т. 88. С. 1153.

Слово особенное к пастырю… XII, 8 — (хх)

Когда же кто исповедуется перед духовным отцом, тогда следует исповедать вид и степень плотского греха, как повелевают церковные правила. Но здесь говорится о мысленном исповедании перед Богом, где плотские грехи, по виду и в подробности будучи воспоминаемы, вместо пользы приносят вред исповедующемуся, как объясняют это некоторые святые отцы.

Преподобный Филофей Синайский пишет: «Многообразне всегда должны есмы сокрушати сердце, всему смиряющему обучающеся. Сокрушати же и смиряти весть сердце память древнего нашего в мире жития, аще совершение мы памятуем, и память согрешений всех от младенчества по виду умом рассматриваемых, кроме плотских; сих бо воспоминание вредно есть» (Главы о трезвении, гл. 13. Добротолюбие, ч. 2).

И преподобный Марк Подвижник говорит: «Прежние грехи, будучи воспоминаемы по виду, вредят благонадежного. Ибо если они приносят с собою печаль, то удаляют от надежды; а воображаемые без печали влагают внутрь прежнюю скверну. Когда ум через отвержение самого себя приобретет мысленную надежду, тогда враг под предлогом исповедания изображает прежде бывшие грехи, дабы страсти, по благодати Божией преданные забвению, воспламенить и тайно повредить человеку. Ибо тогда и твердый и ненавидящий страсти ум по необходимости помрачится, смутившись сделанными грехами. И если он еще мрачен и сластолюбив, то всячески умедлит и будет страстно беседовать с приражениями помыслов, так что воспоминание это будет не исповеданием грехов, а представлением прежних греховных впечатлений. Если хочешь приносить Богу неосужденное исповедание, то не вспоминай греховных изменений по виду их, но мужественно терпи находящие скорби за них» (Слово о думающих оправдаться делами, гл. 151–153. Добротолюбие, ч. 1).

Целую тысячу лет по смерти прп. Исаака Сирина, именно — с начала VIII в. до начала XVIII в., в Европе ничего не знали о нем, кроме его имени и сочинений. Ученые строили догадки о личности его. Одни принимали нашего автора за одно лицо с Исааком, пресвитером Антиохийским, известным полемистом и стихотворцем V века: другие ученые считали его за одно лицо с Исааком, спасавшимся в Италии около города Сполеты, о котором говорит св. Григорий Двоеслов в 3-й книге своих «Диалогов». Греческие же и славянские рукописи с сочинениями прп. Исаака сообщали, что он был «епископом Ниневийским и отшельником».

Так дело обстояло до 1719 года.

В 1719 году в Риме вышел в свет первый том «Bibliothecae orientalis clementino-vaticanae: de scriptoribus syris orthodoxis», Ios. S. Assemani Suri Maronitae.

Здесь, на стр. 444–445, помещено составленное анонимным автором арабское жизнеописание прп. Исаака. Это жизнеописание, не говоря точно о времени жизни и смерти преподобного, ни о месте его рождения и кончины, дает, однако, довольно много интересных сведений о его жизни.

По этому жизнеописанию прп. Исаак вместе со своим родным братом поступил в монастырь Мар-Матфея. (Map-Матфей — основатель монастыря.).

Когда братья стали выдаваться из среды других своею ученостью и подвижничеством, брату св. Исаака было предоставлено начальствование над монастырем и управление монахами. А св. Исаак «по исполнении монашеского порядка», т. е. пройдя вполне искус общежития, удалился в отшельническую келлию, находившуюся неподалеку от монастыря, где всецело отдался безмолвию и уединению, отлучивши себя от человеческого общества. И хотя брат настаивал в частых письмах к нему, чтобы он вернулся в монастырь, однако преподобный оставался непоколебим в своем намерении. Когда же слава о его учености и святости жизни распространилась повсюду, он был возведен на епископский престол великого города Ниневии. Но, увидев грубые нравы жителей этого города и чувствуя себя не в силах исправить их и в то же время тоскуя по тишине и миру отшельнической келлии, он отказался от епископства и удалился «в святую скитскую пустыню», где и жил до самой смерти, достигнув высочайшего совершенства в богоугодной жизни. Жил этот святой в начале седьмой тысячи лет от сотворения мира.