Алексий Потокин - Об одной заповеди Христа

Еще один участник поприща с Богом, ставшего опять возможным с приходом Мессии — старик, ожидавший исполнения обещания Бога о возвращении жизни на землю многие десятки лет. Хочется и тут отклониться на секунду, но все-таки отметить, как мы нетерпеливо-торопливы и обидчивы в своих упованиях, а собирание себя в надежде, длительное противостояние клевете, насмехающейся над нищим, ожидающим блаженства, — это не презренный, низкий труд с напрасно потраченной жизнью-временем, это настоящее, вдохновенное творение красоты дружбы, вынашивание младенца-единства, завершающегося встречей-родами, после которых не помнишь себя от радости. Итак, человек веровавший, но честно отдававший себе отчет в том, что не пережил живой встречи с небом, в которое верил, которое предчувствовал, ощущает себя как раба греха, невежества, заключенного в тюрьму одиночества-разлуки и с Тем, Кого не видел, но Кто его создал, и со всеми людьми. Поскольку если люди не будут избавлены от греха и несвободы, ему не с кем будет идти-жить. Свою жизнь он почитает состоявшейся, только если все люди, как он, встретятся с Богом и будут с Ним всегда. Свидетельство Симеона, принявшего на руки младенца-Христа: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля» (Лк.2.29-32) — это прямое свидетельство чаянного и обретенного благодатного пути, освещенного и освященного милостью.

Тот же ключ к открытию врат этого пути — желание увидеть настоящую , вечную жизнь, конец своего и всех одиночества позволил пророчице Анне свидетельствовать в храме , что желание ее исполнено.(Между прочим, древняя религия, а за ней и Христос утверждали, что двух свидетелей достаточно для подтверждения истинности события. Я сам могу не увидеть собственными глазами воплощенного спасения, но им — этим двоим — можно верить). Подчеркнем еще раз, что именно желание, вбирающее вместе оба поприща, делает путь подлинным. Начало пути (дверь из подземелья) находится там, где желания и надежды на взаимность двоих — человека и Бога — совпадают. Тут сотворяется сретение (это новая жизнь того и другого в единстве), из которого и выходит дорожка-тропинка. «Видел спасение» — Симеон почувствовал, что перестал быть одиноким — теперь со мной (и со всеми, которые внутри меня) Бог, помиловавший меня. Еще одно очень важное свидетельство о том, « как »совершается Путь, хранится в словах «ныне отпущаеши» — свободно, без ограничений, без условий и без насилия. В «отпущаеши» кроме открытой двери темницы и простирающейся вдаль дороги есть окончание страха, рожденного грехом бессилия, и зависимости, и необходимости, есть перспектива прекращения подневольного прекращения трудничества-понуждения наемника, ставшего сыном. Симеон выстрадал ожиданием первое поприще и ему открылось второе, подтвердившее сокрушение главного условия существования смерти — ведь где нет свободы, там не может быть любви, а потому и жизни. Начало пути — это начало (рождение) самого человека (которого из-за одиночества до этого не было, или был только потенциально, как возможность), это осуществленная возможность вольного выбора другого, это явление личности, заявляющей себя только в отношениях с другой личностью.

«И они тотчас, оставив лодку и отца своего, последовали за Ним» (Мф.4.22) — так просто было пройдено первое поприще Апостолами, на котором они оставили свое состояние (пусть и небольшое), свой дом, мать и отца. За этой простотой прозрение нового сокровища, прощание со старым, не торопливая бездумная мерцающая решимость, а выбор глубины вечного сердца. Отметим, что первым трудную заповедь об оставлении отца и матери выполнил Сам Христос. Чтобы не покидать нас мертвых, Он соглашается пережить разрыв с Отцом: «Боже, Боже вскую оставил мя еси…» (Мф. 27.46), а прежде оставил земных родителей: «Мне должно быть в том, что принадлежит отцу Моему»…(Лк. 2.49) и в то время, когда Его мать искала встречи, Он в ответ на известие о ее поиске: «Кто матерь Моя? И кто братья Мои?» (Мф. 12.48) … «матерь Моя и братья Мои суть слушающие слово Божие и исполняющие его (Лк. 8.21). Это вольный отказ Его от приоритета крови над духом был вольно принят согласием и Его матерью, так, отказываясь от владения Им — главного своего богатства, Она шла первое поприще узнавания-слушания, но не потеряла при этом никого и ничего, а приобрела возможность идти второе поприще — радостно служить всем, исполняя благую волю. Для Нее оно оказалось возможным в полноте раньше других — Она первая воскресла и пребывает с Сыном. Хочется еще и еще раз напомнить, как Она проходила первую часть пути — постоянно знакомилась с Cыном, внимая Ему: «И Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем» (Лк. 2.51). Это слышание-хранение с внутренним усилием принять, понять, отблагодарить, довериться происходило не в уме, который легко забывает или угасает на сон от действительности, а там, в груди, где Его слово согревает, дает смысл желать, веселит удивлением, только растет, как у влюбленного, которому образ любимой объясняет все обстоятельства жизни и причину, их вызвавшую к бытию, дает силы и возможность все считать своим, близким, непрестанно вбирая в себя всё. Образ любимого тихонечко растет и наполняется взаимностью и днем и ночью, при встрече и разлуке. В это время познания ничто и никто не разъединит их, только обогатит. Пример Богородицы — некая проба честности нашего пути: если я устал узнавать другого или думаю, что узнал до конца, целиком, и больше не надо узнавать — общего поприща нет.