Александр Берзин: Взаимоотношения с духовным учителем на протяжении двух жизней

Глубокие отношения с духовным учителем могут быть наиболее вдохновляющими и значимыми в человеческой жизни. Они также могут быть источником самообмана, боли и разочарования в духовной жизни. Все зависит от того, сколько сил прикладывается к тому, чтобы эти отношения были здоровыми. Последнее , в свою очередь, зависит от реалистичности понимания своей собственной квалификации и квалификации учителя, от цели отношений, а также от их динамики и границ.

Я написал книгу «Опора на духовного учителя: Построение здоровых взаимоотношений» (Ithaca: Snow Lion, 2000; рус. перевод: Нартанг, 2002) главным образом потому, что получил так много пользы от отношений со своими основными учителями – Ценшабом Серконгом Ринпоче, Его Святейшеством Далай-ламой и геше Нгаванг Дхаргье, а также потому, что во время лекционных туров по миру мне случилось видеть много искренних духовных искателей, чей опыт был не таким замечательным. Многие, столкнувшись с сексуальными или денежными злоупотреблениями, злоупотреблением властью, считают себя невинными жертвами. Возлагая ответственность исключительно на обидевших их учителей, они дистанцировались ото всех духовных наставников, а иногда вообще отошли от духовного пути. Другие отказались признать отношения нездоровыми, полагая, что должная «преданность гуру» не только оправдывает, но даже освящает любое поведение учителя независимо от того, насколько разрушительным оно может казаться с традиционной точки зрения. Обе крайности мешают студентам получить всю ту пользу, которую могут дать здоровые взаимоотношения.

В случае с западными студентами и учителями-тибетцами одним из источников проблемы является непонимание культуры друг друга в сочетании с нереалистичными ожиданиями, что другая сторона будет действовать согласно культурным нормам первой. Другими причинами являются вырывание стандартных описанных в текстах отношений учителя с учеником из их исходного контекста, их буквальная интерпретация, а также ошибки в значениях технических терминов, что часто бывает из-за неправильных переводов.

В тексте Ламрима (поэтапного пути), к примеру, взаимоотношения с учителем представляются как «корень пути» и обсуждаются в качестве первой важной темы. Смысл этой метафоры однако в том, что дерево получает от корней питание, а не в том, что оно от корней растет. Дерево начинает развиваться из семени, а Цонкапа не назвал взаимоотношения «семенем пути». В конце концов, изначально слушателями Ламрима были не новички. Это были монахи и монахини, собравшиеся для получения тантрического посвящения, которым в качестве подготовки нужен был обзор учений сутры. Для этих людей, уже связанных с буддийским путем предыдущим обучением и практикой, здоровые отношения с духовным учителем являются корнем, от которого они получают вдохновение, поддерживающее их на всем пути к просветлению. Изначально не предполагалось, что новички западных Дхарма-центров будут начинать с того, чтобы представлять духовных учителей буддами.

В моем личном случае самые глубокие отношения с духовным наставником распространяются на две жизни учителя. Девять лет я был учеником, переводчиком, английским секретарем и организатором заграничных поездок Ценшаба Серконга Ринпоче, ныне покойного мастер-партнера по дебатам и наставника-помощника Его Святейшества Далай-ламы. Ринпоче скончался в 1983 году, родился вновь ровно через девять месяцев, был найден и вернулся в Дхарамсалу в возрасте четырех лет. И он, и я подтвердили нашу глубокую связь в момент, когда мы встретились несколько месяцев спустя. Когда его помощник спросил, знает ли он, кто я, юный тулку ответил: «Не будь дураком. Конечно, я знаю, кто он». После этого Ринпоче всегда относился ко мне как к близкому родственнику в его духовной семье – сыграть такое четырехлетний мальчик не может. Я, в свою очередь, не сомневался в нашей глубокой связи.

Летом 2001 года я провел с Ринпоче месяц в его монастыре Ганден Джангце в Южной Индии, где в возрасте 17 лет он проводил дебаты перед собранием монахов в церемонии официального вступления в ранг ученых. В течение месяца я получал от него учения, которые он проходил при подготовке к получению степени геше, и переводил устную передачу и объяснения текста, которые он давал другому близкому западному ученику своего предшественника. Когда я заметил Ринпоче, как было замечательно переводить его снова, он ответил: «Разумеется. Это твоя карма». Я также продолжил неформальный процесс обратной передачи ему многочисленных фрагментов Дхармы и устных советов, которые он давал мне в своей предыдущей жизни.