Александр Берзин: Смена религии в Шамбале

Будда учил людей не принимать его учения лишь на основе веры или из уважения к нему, но тщательно их проверять, как если бы они покупали золото. Поэтому в великих монашеских университетах первого тысячелетия н.э. буддийские монахи, следовавшие различным философским догматическим системам, дебатировали друг с другом и с учёными из небуддийских центров обучения. Потерпевшие поражение в дебатах должны были принять точку зрения победителей и, следовательно, «перейти» в более логически выдержанную систему. В конце концов, они «исследовали учения критически, как если бы покупали золото».

Было ли их обращение добровольным или принудительным – вопрос спорный. Предполагается, что тот, кто признаёт логику, примет наиболее логически последовательную точку зрения и не будет вести себя неразумно, настаивая на потерпевших поражение взглядах из-за привязанности к ним. Однако не следует быть наивными. Не каждый высокообразованный человек всегда рационален в своём поведении. Более того, на таких дебатах часто председательствовали местные цари, которые награждали царским покровительством победившую сторону и её институты. То есть соображения финансовой поддержки также могли влиять на смену религии и философии.

Подобное можно встретить и в истории Тибета: в конце VIII века н.э. царь Три Сонгдецен ( Khri Srong-lde-btsan ) сделал выбор между индийской и китайской формами буддизма после победы первой на знаменитых дебатах в Самье ( bSam-yas ). Несомненно, на решение царя повлияли и политические соображения. Ксенофобски настроенная фракция убила его отца за тесные связи с Китаем: его жена была китайской принцессой. Кроме того, прокитайская фракция опять стала набирать влияние при дворе. Царь и его религиозный совет стремились избежать повторения кровавых событий прошлого.

И в Индии, и в Тибете состязания в сверхъестественных способностях одинаково заканчивались обращением. Удостовериться в подлинности золота можно и разрезая, и поджигая его; точно так же о превосходстве истинности одного учения над другим свидетельствует победа над оппонентом как посредством логики, так и с помощью сверхъестественных сил. Поэтому, скорее всего, монгольский правитель Хубилай-хан принял в XIII веке н.э. традицию сакья тибетского буддизма не из-за логического превосходства её философских взглядов. Его дед Чингисхан призывал служителей китайского буддизма, даосизма и несторианства в свои военные лагеря, чтобы те совершали для него ритуалы долгой жизни и побед. Несмотря на это, Чингисхан был убит в битве с тангутами. Этот народ, проживавший на территории между Монголией и Тибетом, как считается, обладал сверхъестественными силами благодаря опоре на защитника тибетского буддизма Махакалу. Библейским эквивалентом было бы объяснение военного успеха тем, что Бог был на стороне победителей. Наиболее политически подходящим течением буддизма, способным наделить Хубилай-хана секретным оружием могущества Махакалы, были последователи школы сакья.

Необходимо понимать картину религиозных обращений, описанную в литературе по Калачакре, с точки зрения традиционных состязаний в логике и сверхъестественных способностях. В странах, которые находились под влиянием индийской цивилизации, религия должна была доказывать, что она обладает высшей истинной, посредством победы в состязаниях в одной или обеих областях. Нельзя было просто догматично заявить о превосходстве своей религии и заставить других принять её под угрозой пыток на дыбе или смерти.

Хотя брахманы Шамбалы, благодаря сверхъестественной силе и логическим доводам Калки, убедились, что необходимо получить уполномочивающее посвящение , – всё же на самом деле состязания не было, и вопрос, согласились они добровольно или их заставили, остаётся спорным. В конце концов, они собрались для получения уполномочивающего посвящения не по своей инициативе: их призвал царь, и они были вынуждены слушать его доводы «ради своего же блага». Однако все принудительные обращения совершаются якобы на благо обращаемых. И объяснения, подобные приведённым вторым Калки в комментариях к работе его отца: «Калки понимал, что брахманы достаточно зрелы для образования единой касты», – могут быть использованы лидерами любой религии или политико-экономической системы для обоснования принудительного обращения.