Кунчен Джигме Лингпа - Жизнеописание

У него было чистое видение Тангтонг Гьялпо, и для Джигме Лингпы все происходящее растворилось в союзе блаженства и пустоты. На основе этого переживания он пропел силу своей реализации в следующих словах:

«Я преклоняюсь владыке, Великому Мудрецу (Тангтонг Гьялпо)!

Я реализовал вершину воззрений, Дзогпа Ченпо.

Нет ничего на что можно медитировать, все освобождено как взгляд.

Я развернул знамя медитации, короля активностей.

Теперь я бедняк, не имеющий сожалений, даже если умру…

Я бедняк, знающий «как обратить болезни на путь»,

Визуализирующий Ламу, источник добродетели,

В чакре блаженства, на моей голове,

Я практикую глубинный путь Гуру — Йоги.

С тех пор как болезни и боль стали метами для сметания негативной кармы, Осознанием болезней, как благословения Гуру.

Я медитирую на болезни как на Ламу и получаю четырехчасное посвящение от них.

Окончательно, осознанием ламы как моего собственного ума,

Я осознаю все в истинной природе ума, которая изначально чиста и свободна от любых точек опоры».

Он узрел лицо Самантабхадры, Дхармакаи и все болезни растворились в окончательной сфере. Быстро, его физическое тело обрело силу, без боли и препятствий. Затем пришло время открытия учения Лонгчен Ньингтиг для пришедших учеников, спустя семь лет хранения их в секрете. Хотя никто не имел ключа к разгадке Лонгчен Ньингтиг, его учитель — ученик Конгьён Бепе Налжор, в силу своего ясновидения, умолил Джигме Лингпу передать свое учение терма ума. Как благоприятный знак, он также получил просьбу, открыть учения, с подношениями от трех важных тулку из южного Тибета.

На десятый день шестого месяца, в год Деревянной Обезьяны (1765), первый раз Джигме Лингпа даровал посвящение и комментарий цикла Лонгчен Ньингтиг пятнадцати ученикам. Постепенно, но довольно быстро учение Лонгчен Ньингтиг достигла каждого уголка мира Ньингма, и оно стало сердечной сущностью наставлений по медитации и церемониалу, в наши дни.

Тридцати четырех летний, Джигме Лингпа перебрался из Чимпу в Церинг Джонг, землю Долгой Жизни в долине Тонкар, в Чонгье, в южном Тибете. Там, под покровительством дома Депа Пушу, он построил уединенную обитель с медитационной школой и назвал ее Тарпа Ченпо Тронгкьер Пема О Линг, Сад Лотосового Света Города Великого Освобождения. Он не хотел иметь большой институционной структуры и часто цитировал строки из Тридцати Сущностных Советов Лонгчена Рабжама, как руководство:

«Собирать множество последователей различными способами,

Иметь монастырь с комфортными условиями —

Если попытаешься, даже на время, это отвлекает ум,

Поэтому мой совет от всего сердца — оставайся один».

Церинг Джон стал резиденцией Джигме Лингпы на всю его оставшуюся жизнь. Поток великих учеников полился в этот простую обитель, чтобы получить глубокое, нектаро — подобное учение и передачи от великого мастера Дзогпа Ченпо, Ригдзина Джигме Лингпа, но его ученики возвращались в свои родные места, чтобы поделиться учениями с другими. Поэтому Церинг Джон оставался простой обителью и Джигме Лингпа оставался простым отшельником.

У него не было интереса в богатстве или могуществе и он тратил все полученные им подношения в религиозных целях. Также на протяжении всей своей жизни он выкупал животных у охотников и мясников. Он сказал:

«Я не заботился об делах или урожае.

Я не путешествовал в целях проведения церемоний в городах (ради вознаграждения).

Я держал при себе совсем немного средств для существования.

Столько, сколько я жив, я обещал продолжать вести жизнь аскета».

Спустя какое-то время после времен Джигме Лингпы, обитель Церинг Джонг стала женским монастырем, и оставалась им вплоть до 1959 года, когда все исчезло в политическом беспорядке. С начала 1980х Церинг Джонг опять начал существовать как женский монастырь. Характер Джигме Лингпы был глубоким, сильным и прямым, но он так же был полон любви, простоты и с ним легко было находиться рядом. Он пишет:

«Мое восприятие стало таким как у ребенка. Я даже наслаждался игрой с детьми. Когда я встречал людей с серьезными недостатками, я бросал их собственные ошибки им в глаза, даже если они были уважаемыми духовными лидерами или благородными покровителями Дхармы… В каждом действии сидя, прогуливаясь, во время сна и еды и я стерег свой ум (в том состоянии, котором он находился), никогда не разлучаясь с великолепием окончательной природы. Если что-то служило Дхарме, я полостью посвящал себя этому, даже если это казалось невозможной задачей».