Андреас Конанос - Христос посреди нас. О святости повседневной жизни

Некоторые любят повторять: «Церковь разрешает три раза вступать в брак». Правильно, но это не значит, что нужно злоупотреблять такой возможностью! Церковь разрешает три брака по человеческой слабости, когда люди не в состоянии сохранить свой предыдущий брак из-за страстей, эгоизма, злобы, ревности и прочих недостатков. А когда человек опирается на это разрешение, он тем самым показывает свою ущербность, будто говоря: «Я не воспользовался ни первой возможностью, чтобы пробудиться, ни второй. Но у меня есть третья!» А ведь цель — именно пробуждение и исправление. Для этого не нужен даже второй брак. Первого достаточно.

Большинство из нас приходит в Церковь, чтобы узнать Бога. Однако бывает так, что спустя совсем непродолжительное время мы ведем себя, словно украшаем витрину магазина. У нас такой вид, будто мы все знаем и можем решать любые проблемы. Мы обо всем судим, даем советы, обо всем у нас свое мнение. Грозя пальцем, мы делаем людям замечания. Но при этом сами совершенно не похожи на те идеалы, о которых рассуждаем. Нас волнуют абсолютно другие вещи. Поэтому, если не хочешь, чтобы и с тобой произошло такое, говори о Боге своей жизнью. Говори о том, что знаешь, и не скрывай настоящего себя. Ты — обычный человек, со своими страстями, ошибками и немощами. Как и все люди, ты хочешь любви, дружеского общения и прочих радостей.

Очень часто, придя в Церковь, человек начинает думать, что воцерковление само по себе изменило всю его природу. Но, скажу тебе, в отношении собственного «я» никаких изменений здесь не происходит. Характер не может измениться только потому, что человек пришел в конкретное место — даже если это место свято. А вот кое-что другое может произойти. Мы продолжаем носить в себе свои страсти, которые начинают трансформироваться. Например, человек перестает драться на футбольных матчах или посещать ночные клубы, перестает употреблять наркотики, но страсть, которая побуждала его делать все это, никуда не уходит — потому что со страстями невозможно распрощаться так быстро. Страсть — это не рубашка, которую можно снять, кинуть в стирку и забыть о ней.

Поэтому часто происходит следующее: «светская» страсть трансформируется в «христианскую». Вот почему иногда человек, который раньше был фанатичным болельщиком, дрался, громил после матча витрины, а теперь воцерковился, — остается яростным фанатиком, но только в Церкви.

Это тот самый случай, когда люди говорят о своих близких, ставших церковными людьми:

«Он ходит в храм, но совсем не меняется! Треплет нам нервы, как и раньше!»

Что же не изменилось? Основные, главные черты характера остались прежними. Они не могут преобразиться сами по себе. Важно помнить о том, что гнев и раздражение остаются при нас. И хотя теперь мы гневаемся уже якобы по «духовным» причинам, но гневная страсть — по-прежнему с нами. И если мы будем искренни, то согласимся с замечательными словами Паисия Святогорца. Когда однажды старец плыл на корабле из Дафни в Уранополис, кто-то узнал его и сказал:

— Геронда, идите сюда, чтобы вам не сидеть с мирянами!

А старец ответил:

— Но, чадо, разве мы потеряем что-то рядом с ними? Разве мы настолько лучше их? У нас есть какая-то особенная добродетель, которую мы должны оберегать? Разве мы не такие же, как они? То, что живет в нас, живет и в них. Просто наши пороки, страсти, проблемы проявляются по-другому. Мы начинаем ругаться, например, из-за устава — правильно ли отслужили службу… Однажды я видел, как двое монахов поругались из-за того, какой поднос выбрать для мытья овощей. Да, они не дрались и не произносили ругательств, как на футбольном стадионе, но их прежние страсти остались при них.

Если мы поймем это, то в первую очередь полюбим себя. А затем станем снисходительнее к другим. У нас появится больше человеколюбия, смирения. И если мы признаем себя такими, какие мы есть, если примиримся со своим «я», то и своих детей начнем любить гораздо больше, у нас появится к ним гораздо больше снисхождения. Ведь какой мой ребенок, такой и я! Мы ругаемся на детей, если они, как нам кажется, уходят с пути истинного, а на самом деле мы сами сбились с этого пути. Все мы от него уклонились, все мы — беглецы, у всех нас что-то не получается. Просто мы стараемся это замаскировать — потому и не видно.

Человек, живя в Церкви и общаясь с другими церковными людьми, очень скоро начинает понимать, что многие из них остались такими же, какими были и до Церкви. Один молодой человек рассказывал мне, что, придя в Церковь, он надеялся увидеть здесь сплошной идеал. Этот молодой человек работал в банке. И оказалось, что как в банке были ссоры, споры, осуждение, интриги, все то же самое оказалось в этом приходском храме. А одна женщина, которая живет за границей и является активной прихожанкой тамошней церкви, часто пишет мне, что готова рвать на себе волосы, потому что не может больше выдержать. «Я потеряю веру!» — написала она однажды. Почему это так? Потому что все мы — люди, люди со своими проблемами и слабостями. И как только мы признаем это, наш характер улучшится. Примирившись с собой, мы сможем сказать своему ближнему: «Какой ты, такой и я. Я люблю тебя. Прости меня, и я тебя прощаю».