Хаям Маккоби - Революция в Иудее (Иисус и еврейское Сопротивление)

Следует, однако, помнить, что все фарисейское движение, а вовсе не одни назареяне, переживало фазу быстрой экспансии и ревностной вербовки прозелитов. Царство Адиабена в Месопотамии было обращено в фарисейский иудаизм примерно через десять лет после смерти Иисуса. Римские писатели с тревогой свидетельствуют о распространении иудаизма в Римской империи.

Подобно другим фарисеям, назареяне признавали две степени обращения в иудейство. Полное обращение включало обрезание, принятие еврейского закона в его полном объеме и принятие еврейской национальности. Но признавалось и некое частичное обращение в еврейскую веру — причисление к «богобоязненным» или «привратным прозелитам». Требования к такому обращению были куда менее строгими и не включали ни обрезания, ни перемены национальности. Словом, этих прозелитов можно определить как «сочувствующих иудейству».

Ожидалось, что в грядущие дни Мессии лишь меньшинство населения мира предпримет полное обращение в иудейство, а большинство станет «богобоязненными», признавая только «семь законов сынов Ноя», но чтя евреев как «нацию священников». Назарейские группы новообращенных содержали прозелитов обоих типов, и следует снова подчеркнуть, что это была характерная фарисейская модель миссионерства, и здесь назареяне ни в чем не отличались от фарисеев. Те назарейские новообращенные, которые принимали полное обращение, должны были соблюдать еврейский закон полностью, как это делали и сами назареяне.

Теперь мы подходим к поворотной точке в развитии движения Иисуса, к появлению Павла, превратившего назарейство в христианство. Павел (первоначально Савл, Саул) начинал как противник назареян, которых преследовал, будучи агентом саддукейского первосвященника [116]. Однако около 36 г. н. э. он обратился в назарейство в результате личного откровения. И вскоре начал выдвигать новый взгляд на деятельность Иисуса, достаточно несовместимый ни с назарейством, ни с фарисейством.

Взгляды Павла отражены в его Посланиях, написанных примерно в 50–55 гг. н. э. Эти Послания, большинство из которых являются подлинными сочинениями Павла, являются самыми ранними документами в составе Нового Завета. Они придают Иисусу божественный ранг, объявляют еврейский Закон отмененным и истолковывают смерть Иисуса в терминах гностической сотериологии (учения о «спасении»).

Позднейшая христианская доктрина в них еще не совсем развита (так, Павел ничего не говорит о Троице или непорочном зачатии), но богословская база для позднейших доктрин — дуализма, парадоксальности, предопределения, отпущения грехов, «первородного греха» — уже сознательно заложена. Павел, мистик гностического типа, никогда не знал Иисуса лично, но уверял, будто в результате особого откровения знает, что именно имел в виду Иисус.

Евангелия в том виде, какой имеют сейчас, являются павлинистскими документами, то есть перетолкованиями жизни и смерти Иисуса в свете теорий Павла. Но три синоптических Евангелия пытаются добиться такого нового истолкования путем приспособления существовавших назарейских документов, а не путем полного написания Евангелий заново. Единственным новозаветным документом, который, по-видимому, уцелел от назареян, претерпев лишь легкую павлинистскую правку, является «Послание Иакова», принадлежащее перу вождя назареян, родного брата Иисуса [117].

Павел был чрезвычайно одаренным миссионером, и его новая версия миссии Иисуса имела огромный успех, особенно у «привратных прозелитов», или новообращенных второго типа, уже обращенных из язычества назареянами. Отмена еврейского Закона Павлом устраняла различие между обращенными первого и второго сорта и делала ненужным такие трудные требования, как обрезание.

Однако иерусалимские назареяне во главе с Иаковом, братом Иисуса, пришли в ужас от деятельности Павла, которая казалась им капитуляцией перед язычеством и идолопоклонством. Произошел большой раскол (около 60 г. н. э.) между иудео-христианами (или назареянами) и неевреями-христианами (или павлинистами) [118].

В этой книге термин «позднейшая христианская церковь» применяется для обозначения павлинистской общины, которая возникла как соперница «иудео-христианской церкви». Следует, однако, помнить, что Павел обращал в свою веру и евреев, что многие из его сторонников были уже предварительно обращены в ту или иную форму иудаизма и что назареяне никогда и ни в какой период не называли себя «христианами». Но основную массу тех, кто примкнул к Павлу, безусловно составляли выходцы из эллинистических язычников, что позволяло им откликаться на гностические черты его учения.