Стивен Протеро - Восемь религий, которые правят миром. Все об их соперничестве, сходстве и различиях

Сегодня над Китаем вновь взошла звезда конфуцианства. Учебные конфуцианские курсы появились в университетах всей страны. Конфуция цитируют главы коммунистической партии, не в последнюю очередь Председатель КНР Ху Цзиньтао, в основе лозунга которого, «к построению гармоничного общества», лежит высказывание Конфуция («неизменная цель – гармония» 32). Книга «Конфуций от всей души», нечто вроде «бальзама на сердце конфуцианца», написанная преподавательницей факультета СМИ (и любимицей СМИ) Юй Дань, была распродана тиражом более десяти миллионов экземпляров 33. Проконфуцианский импульс в современном Китае настолько силен, что даже высказываются предположения, что конфуцианство вскоре вытеснит марксизм-ленинизм с пьедестала официальной государственной идеологии. Безусловно, до превращения китайской коммунистической партии в китайскую конфуцианскую еще далеко, но миллионы студентов во всем Китае сегодня изучают классические труды Конфуция и Мэн-цзы наряду с сочинениями Маркса и Мао, а иногда и вместо последних.

Это популярное возрождение сопровождалось еще одним, более философским, получившим название нового конфуцианства. Некоторые наблюдатели утверждают, что это новое явление – третья волна конфуцианства, в отличие от первой волны первого тысячелетия и второй волны второго тысячелетия достигающая пика не только в Китае, но и во всем мире. Взяв на прицел стереотипные представления о конфуцианстве как о чем-то закосневшем и окаменелом, новые конфуцианцы заявили, что если Конфуций преобразил унаследованные им традиции, то их право и долг – преобразить само конфуцианство. По мнению моего коллеги из Бостонского университета, Джона Бер-тронга, новые конфуцианцы пытаются «хранить верность сути конфуцианских учений, но излагать их в современных, всеобщих терминах, в рамках диалога мировых культур» 34. Точнее говоря, новые конфуцианцы стремятся применить древнюю мудрость своих традиций к таким проблемам современности, как наука, либерализм, демократия и права человека, а попутно избавить эти традиции от сексизма и патриархальности. Новое конфуцианство, популярное в Китае, Тайване, Гонконге и США, утверждает: если конфуцианство может многому поучиться у Запада (в том числе западной философии и компаративной религии), то и Западу есть чему поучиться у конфуцианства. В непрекращающемся диалоге с западными философами и богословами новые конфуцианцы охотно превозносят идеалы свободы, равенства и братства, но настаивают на том, что их следует дополнить идеалами общности.

Миллионы студентов во всем Китае сегодня изучают классические труды Конфуция и Мэн-цзы наряду с сочинениями Маркса и Мао, а иногда и вместо последних

Кроме того, новые конфуцианцы также пытаются вынашивать идею истинно конфуцианского феминизма. В таких книгах, как «Мудрец и второй пол» Чэнъян Ли, они называют матерей Конфуция и Мэн-цзы источниками их вдохновения и строят собственные этические учения вокруг идеи равноправных взаимоотношений друзей, а не иерархических отношений правителя и подданного 35. Кроме того, новые конфуцианцы отмечают: если Платон и Аристотель спорили, является ли женщина человеком в полной мере, то ранние конфуцианцы всегда признавали, что женщина способна стать не только «цзюньцзы», но и мудрецом. Вероятно, главный источник конфуцианского феминизма – древнекитайская космология инь и ян, согласно которой женское и мужское начала взаимно дополняют друг друга и являются взаимопроникающими.

Одно из проявлений нового конфуцианства получило название «бостонского конфуцианства»; его наиболее видные сторонники – Ту Вэймин из Гарварда и Роберт Невилл и Джон Бертронг из Бостонского университета. Иронически подтверждая конфуцианскую (и фигурирующую в Еврейской Библии) мысль о том, что ничто не ново под солнцем, Невилл и Ту во многом воспроизводят спор Мэн-цзы и Сюнь-цзы. Невилл, священник Объединенной методистской церкви, называющий себя христианином-конфуцианцем, занимал пост декана школы богословия при Бостонском университете и служил в нем капелланом. В соответствии со своим христианским наследием, он эхом повторяет и представления Сюнь-цзы о греховности человека, и его же взгляды на ключевую роль «ли» в исправлении этих порочных наклонностей. В отличие от Невилла, Ту следует Мэн-цзы в вопросах о доброте, присущей человеку от природы. И если Невилл прослеживает корни конфуцианства до ключевого для Сюнь-цзы слова «ли», то ключевое слово для Ту, который, подобно Мэн-цзы, акцентирует внимание скорее на внутренней культивации, чем на ритуале, – это слово «жэнь». Но у этих двоих есть и нечто общее, а именно – убежденность в том, что конфуцианству незачем существовать исключительно в Китае или даже в Азии. Конфуцианство уже успешно эмигрировало из Китая в Японию, в Корею и Вьетнам. Так почему бы ему не обосноваться и в Бостоне?