Бхагаван Раджниш (Ошо) - От секса к сверхсознанию. Беседы о запретном и дозволенном

Однажды Гаутама Будда спросил бхикшу , которого инициировал за несколько лет до этого:

– Бхикшу, сколько тебе лет?

– Пять, – ответил бхикшу.

Будда удивился:

– Пять лет? Но ты выглядишь на все семьдесят. Что ты имел в виду?

На что бхикшу промолвил:

– Я ответил так, потому что луч медитации вошел в мою жизнь пять лет назад, и только последние пять лет любовь освещала мою жизнь. Прежде я жил как во сне, я существовал во сне. Когда я говорю о своем возрасте, я не считаю те года. Как я могу? Моя настоящая жизнь началась пять лет назад. Мне всего пять.

Будда рассказал своим ученикам об ответе мудрого старца.

– Вам всем следует считать свой возраст именно так. Пусть подобное исчисление станет примером для других.

Если любовь и медитация еще не родились в вас, вы до сих пор зря растрачиваете свою жизнь, вы еще не родились. Но обрести второе рождение можно в любой момент, если вы приложите к этому усилия.

Поэтому не стоит думать, что все, что я говорю, относится лишь к будущим поколениям, и, если вы уже не ребенок, то вас это не касается. Ни один человек не сможет зайти так далеко, чтобы не найти пути домой. Насколько бы неправильный путь ни выбрал человек, всегда можно узреть верную дорогу. Даже если вы прожили во тьме тысячи лет, это не значит, что в тот момент, когда вы зажжете лампу, темнота вам скажет: «Я тут живу уже тысячу лет, поэтому никуда отсюда не уйду».

Нет, как только вы включите свет, тысячелетняя темнота исчезнет, а уж темнота, которой всего несколько десятков лет, – и подавно. Зажечь лампу легко в детстве, взрослому это сделать немного труднее. Но трудно не значит невозможно. Трудно – значит нужно приложить немного больше усилий и все. Трудно – значит нужно проявить немного больше решимости. Трудно – значит нужно немного больше намерения. Это значит, что вам придется разбивать устоявшиеся стереотипы вашей личности и открывать новые каналы с большей решительностью.

Но даже с первыми проблесками новой тропы вы почувствуете, что сделали не такой уж большой шаг, а получили очень многое. Увидев хотя бы один луч истины, узрев свет, вы подумаете, что получили его буквально ни за что, потому что все, что вы сделали, так мало и незначительно по сравнению с тем бесценным сокровищем, что вошло в вашу жизнь. Поэтому, пожалуйста, прошу вас, поймите меня правильно.

В Индии, в маленькой деревенской школе учитель пересказывал Рамаяна, легенду Рама. Почти все дети дремали. Неудивительно, что дети засыпают, слушая одну и ту же историю в сотый раз, – даже взрослые были бы не прочь немного вздремнуть. Если историю рассказывать и пересказывать много-много раз, то у слушателей пропадает к ней всякий интерес, они уже не могут слушать ее внимательно.

Учитель монотонно рассказывал, ни разу не посмотрев в книгу, – он знал историю наизусть. Наблюдатель со стороны мог подумать, что сам учитель говорит во сне. Он описывал эпизод за эпизодом, повторяя их, как попугай, едва осознавая, что это он такое рассказывает.

Вдруг по классу пронеслось волнение: прибыл инспектор образования. Он вошел в класс, и дети стали слушать внимательно, а учитель – читать с выражением.

Инспектор сказал:

– Я счастлив оттого, что вы изучаете с детьми легенду Рамаяна. Я бы хотел задать ученикам несколько вопросов по этой истории.

Предполагая, что дети легко запоминают сказания о разрушении, драках и тому подобных вещах, он спросил:

– А скажите-ка мне, дети, кто сломал лук Шивы?

Один мальчик поднял руку. Он встал и сказал:

– Я не ломал, честное слово. Я две недели не ходил в школу. Я не знаю, кто это сделал. Я сам хочу знать, а то, как только в школе что-нибудь сломалось или пропало, то все сразу ругают меня.

Инспектор очень удивился. Он даже подумать не мог, что кто-то ответит именно так. Он повернулся и увидел учителя. Тот замахнулся указкой на ученика и прорычал:

– Этот негодяй, конечно же, виновен. Он хуже всех! Если ты не делал этого, тогда зачем ты встал и сказал, что это не ты?

Затем он снова обратился к инспектору:

– Не верьте его невинным глазам. Девяносто девять процентов всего, что сломано и испорчено в этой школе, – его рук дело.

Инспектор был потрясен. Он молча вышел из класса, прямиком направился к директору школы и рассказал ему обо всем, что услышал. Он настаивал на том, чтобы были предприняты какие-то меры.