Бхагаван Раджниш (Ошо) - Поиск. Беседы о десяти быках дзен

Поиск быка

На пастбище этого мира я бесконечно отклоняю высокую траву в попытках найти быка.

Пока я бродил вдоль берегов безымянных рек, потерявшись на перепутьях отдаленных гор, моя сила иссякла и энергия истощилась, и я не могу найти быка…

Я слышу только стрекот цикад ночью в лесу.

Комментарий

Бык никогда не терялся.

Зачем тогда его искать?

Я не могу его найти только потому, что отделен от своей истинной природы.

Запутавшись в своих ощущениях, я не вижу даже его следов.

Далеко от дома виднеется множество перекрестков, но какая дорога верна, я не знаю.

Жадность и страх, хорошее и плохое сбивают меня с пути.

Обнаружение следов

Вдоль реки под деревьями я вижу следы!

Я вижу их даже под пахучей травой.

Они есть даже в отдаленных горах.

Эти следы не могут больше ускользнуть от того, чей взгляд направлен прямо в небо.

Комментарий

Начиная постигать учение, я вижу следы быка. Затем я понимаю, что, как и всевозможная утварь сделана из единого металла, мириады живых существ сотворены из единой ткани. Пока я не пойму это, как мне отличить истину от не-истины? И хотя я еще даже не вошел в ущелье, я уже разглядел тропу…

Мы отправляемся в редкое паломничество. Десять быков дзен – это нечто уникальное в истории человеческого сознания. Истину пытались выразить множеством различных способов, но каждый раз она оказывалась невыраженной, что бы для этого ни предпринимали. Сколько бы вы ни пытались ее описать, она ускользает, скрывается. Она избегает всяких описаний. В словах, которые вы говорите в попытке выразить истину, ее нет. В момент, когда она высказана, тут же возникает разочарование – как будто что-то существенное осталось в стороне, а проявилось только поверхностное. Десять быков дзен стали попыткой выразить невыразимое, поэтому сначала я расскажу вам историю возникновения этих десяти быков.

Изначально изображений было не десять, а восемь, и это были не буддийские, а даосские картинки. Никто не знает, откуда они появились, кто автор этих рисунков, но в двенадцатом веке китайский дзен-мастер Какуан перерисовал их, добавив еще два рисунка, в результате чего их стало десять. Даосские изображения заканчиваются на восьмом рисунке, восемь – это пустота, ничто. Но Какуан добавил еще два. И это стало истинным вкладом дзен в религиозное сознание.

Когда человек отправляется во внутреннее путешествие, он оставляет этот мир; он отбрасывает все, что служит препятствием на пути, отбрасывает несущественное, чтобы найти существенное. Чтобы легче было идти, он пытается освободиться от груза, потому что этот путь ведет к вершине, к высочайшей из возможных вершин – к самому пику человеческих возможностей, к кульминации. Человек оставляет, отвергает мир, и не только мир – он отвергает также и ум, потому что ум есть источник возникновения всего этого мира. Мир, полный желаний, полный страстей, – это всего лишь внешняя часть. Внутренняя часть – это ум, ум желающий, похотливый, завистливый, соревнующийся, полный мыслей, и именно он является семенем.

Человек отвергает внешнее, но отвергает также и внутреннее. Он становится совершенно пустым. Но является ли это последним шагом? Даосские изображения заканчиваются на пустоте, ничто . Но Какуан говорит, что это еще не конец – человек должен вернуться обратно в мир, обратно на рыночную площадь, и только тогда круг замыкается. Конечно, он возвращается совершенно другим, он не несет ничего из прошлого: прошлое ушло, ушло навсегда. Он приходит полностью обновленным, воскрешенным, рожденным заново. Он приходит совершенно новым и девственным – как будто этого человека никогда раньше не существовало. Человек возвращается в мир и снова начинает жить в нем, но при этом он живет вне мира. Он снова ведет обычную жизнь – рубит дрова, носит воду из колодца, гуляет, сидит, спит; он становится совершенно обычным. Но глубоко внутри пустота остается незатронутой. Он живет в мире, но в его уме мира нет, в нем самом он отсутствует. Человек живет незатронутым, подобно цветку лотоса.