Десмонд Сьюард - Монахи войны. История военно-монашеских орденов от возникновения до XVIII века

Теперь ордена совместно могли выставить на поле боя почти 600 рыцарей, половину от общего числа рыцарей королевства, а их владения неуклонно расширялись. Граф Триполи Раймунд II (1137–1152) был собратом госпитальеров и в 1142 году доверил своим товарищам по вере ключевую твердыню своего графства – огромную крепость Калат-аль-Хосн, которую они перестроили и назвали Крак-де-Шевалье. Раймунд III (1152–1187) тоже был собратом госпитальеров, и за время его долгого плена они приобрели крепости в Арке и Аккаре и многие другие. Так госпитальеры стали крупнейшими землевладельцами государства, хотя с ними и соперничали тамплиеры, имевшие большие владения на севере. В Антиохии имело место аналогичное разделение территории, и они получили в свои руки многие замки королевства. Соответственно возрастало и общее значение орденов, оба магистра были членами Высшего совета государства, а командоры Антиохии и Триполи входили в высшие советы своих областей. Патриарху и магистрам Храма и Госпиталя были вверены три ключа от королевской сокровищницы, где хранилась корона, – подходящий символ их власти. Князья продолжали даровать им земельные угодья. Многие сеньоры предпочитали удалиться в какую-нибудь роскошную виллу на берегу моря, а у братьев были и люди, и деньги, чтобы управлять сирийскими крепостями и, кроме того, решать такие проблемы, как поиск супругов богатым наследницам и опекунов детям. Пожертвования и новобранцы шли из Европы постоянным потоком.

Их главным критиком было местное духовенство. Военные ордена фактически превратились в церковь внутри церкви, и их священники не только не отвечали перед инспектирующими епископами, но и были освобождены от всех финансовых обязательств. Братья пререкались с церковными сановниками из-за сборов, десятины и полномочий, их обвиняли в том, что они допускают к своим службам отлученных. Когда в 1154 году патриарх Иерусалимский приказал им прекратить подобные дела, госпитальеры прервали проповедь, перекричали его и стали стрелять из луков по его пастве. Тамплиеры удовольствовались тем, что постреляли в дверь его храма. В 1155 году патриарх поехал в Рим, чтобы просить папу отдать военные ордена ему в подчинение, но брат Раймон последовал за ним и получил у папы подтверждение всех привилегий госпитальеров. Духовенство Утремера неохотно признало независимость братьев, но их хронисты всегда отзывались о них нелестно.

Братья умели легко приспосабливаться и приобретали разные умения. Некоторые учили арабский (высшие офицеры держали сарацинских секретарей), а их шпионская служба не имела себе равных. Им пришлось заполнить такой институциональный вакуум, как банковское дело, ибо только они обладали необходимыми помещениями, организацией и честностью. Тамплиеры стали профессиональными финансистами; деньги, собранные для Святой земли, передавались со всех европейских прецепторий в Иерусалимский Храм, а паломники и даже мусульманские купцы держали деньги в местных храмах. Братьям нужны были средства на закупку оружия и снаряжения, на строительство крепостей, вербовку наемников и подкуп врагов, так что деньги в их укрепленных подвалах вряд ли лежали без дела; церковный запрет на ростовщичество они обошли тем, что добавили проценты к сумме, которую следовало уплатить, и наняли арабских специалистов, чтобы вести дела на финансовых рынках Багдада и Каира, а также предоставляли превосходные услуги по переводу векселей. Во многих отношениях воины-монахи стали предтечами великих банкирских домов Италии.

И тамплиеры, и госпитальеры обнаружили, что транспортировка войск на собственных кораблях обходится им дешевле, и для паломников поездка была доступной; в определенный период времени тамплиеры доставляли по 6 тысяч паломников в год [8]. Их корабли пользовались популярностью, потому что они держали целую флотилию сопровождения, и можно было рассчитывать, что они не продадут своих пассажиров в рабство в мусульманском порту, как делали иногда итальянские купцы. А незанятое место было естественно отдать под товары, поэтому они экспортировали пряности, крашеный шелк, фарфор и стекло, на сто процентов используя свои преимущества, поскольку были освобождены от уплаты таможенных сборов, и вскоре стали соперниками своих деловых партнеров – левантийских купцов.

Вся эта деятельность едва ли сочетается с именем «Бедные Рыцари». Как указывал Жак де Витри, тамплиеры не владели личной собственностью, но при этом казалось, что как единое целое они хотели владеть всем. Тем не менее их жизнь была столь же аскетичной, чем прежде. К тому моменту чисто созерцательные монашеские ордена, безусловно, уже не были новичками в высоких финансовых сферах; цистерцианские способы ведения сельского хозяйства принесли белым монахам громадное состояние – многие английские аббатства на годы вперед продавали свою продукцию – изделия из шерсти. Хотя конкуренция за прибыль мало способствовала любви между тамплиерами и иоаннитами, все же перед лицом настоящей опасности оба ордена объединялись.