Тулку Ургьен Ринпоче - Блистательное величие. Истории из жизни великих мастеров медитации старого Тибета

Итак, мы приглашаем вас заглянуть в мир былого и почувствовать его дух. Откройте свои сердца для восприятия возвышенного. Не слишком погружайтесь в частности, касающиеся конкретных мест и времени, но просто почувствуйте духовную атмосферу. Ведь эти страницы пронизаны глубоким смыслом – идущие от сердца советы и духовные учения подтолкнут вас к собственным духовным поискам.

Всё это мы предлагаем вам с безграничной любовью и уважением к нашему удивительному учителю, а также с искренней надеждой, что вы получите от этого великое благо и ныне, и навеки.

Рассказывая свою историю, Тулку Ургьен Ринпоче главное место отводит описанию людей, а не их физического окружения. В центре его внимания находятся те люди, которые повлияли на него больше всех. Мы использовали последовательность его духовных предшественников и событий его жизни в качестве канвы для этих чудесных историй, и каждая из них – это сокровище непреходящей ценности, извлечённое из кладезя памяти Ринпоче. Мы предлагаем вам насладиться россыпью этих самоцветов.

Так и быть, расскажу кое-что о своей жизни, раз уж вы меня так часто об этом просите. По нашей тибетской традиции вначале нужно сообщить об истории твоего рода. Наша фамилия – Цангсар. Ещё одно имя, которое я получил как йогин-перерожденец, – Чованг Тулку.

Я родился в Центральном Тибете, потом меня перевезли в Кхам, а затем я попеременно жил то в одном, то в другом из этих двух мест [2] С точки зрения жителя Кхама, Тибет – это другая страна, находящаяся далеко на западе. Чтобы показать эту разницу, мы используем название Центральный Тибет. [ЭПК] . Я бежал от коммунистов в Сикким и под конец перебрался в Непал, где и живу сейчас на старости лет. Вот в двух словах моя жизнь. Никаких великих дел я в ней не совершил, и по большей части это была просто череда малозначащих событий.

Рассказывая историю, я всегда стараюсь избегать двух ошибок – ничего не преувеличиваю и не принижаю. Я никогда не приписываю никому качеств, которыми человек не обладает, и не отказываюсь признавать те качества, которые действительно есть. Поскольку память на даты у меня слаба, не ищите здесь чёткой хронологии.

Однако я могу рассказать вам некоторые из слышанных мною историй, и многие из них поведала моя бабушка.

Присматривая за тем, как навьючивают её яков для долгого и утомительного путешествия из Кхама в Лхасу, моя бабушка Кончог Палдрон торопилась отправиться в путь. Она уже была стара, и так много времени прошло с тех пор, как она в последний раз видела своего сына, который жил в Центральном Тибете, куда нужно добираться два месяца! Она решилась пуститься на его поиски.

Бабушка не скрывала своих чувств. Она причитала:

«Моим отцом был сам Чокгьюр Лингпа, великий тертон [3] Дзонгсар Кхьенце, один из моих учителей, сказал мне: «Учения-терма были сокрыты, чтобы позднее их обнаружили в нужный период, к тому же они появляются в таком виде, который наиболее соответствует именно тому времени, когда их открыли. Каждый крупный тертон должен открыть самое меньшее три главные темы: гуру-садхану, дзогчен и Авалокитешвару. В наше время Кхьенце Старший и Чоклинг были особо одарены семью передачами». [ТУР] . Куда бы он ни отправился, люди тянулись к нему, как железные стружки к магниту. Хотя он прожил недолго, его слава и признание, его влиятельность и число его учеников – всего этого было даже больше, чем у великого Кармапы. И всё же он покинул своё тело и меня заодно.

Потом и мама с моими братьями тоже умерли. Все, кого я любила, меня бросили. Есть ли кто несчастнее меня, круглой сироты? Даже мой младшенький, Терсэй Тулку, оставил меня, чтобы жить в Центральном Тибете рядом со своим знаменитым учителем. Люди говорят, он вовсю показывает четыре просветлённых действия среди лхасской знати [4] «Четыре просветлённых действия» подразумевают то, как будда или божество приносит благо живым существам: умиротворяя, приумножая, привлекая и подчиняя. [ЭПК] . Даже король Бутана угождает ему: он дал моему Терсэю столько подарков, что их можно унести только на пятидесяти вьючных яках. Он заботится о целой толпе учеников – их восемьсот человек, – а меня, свою мать, бросил одну-одинёшеньку здесь в Кхаме.