Тулку Ургьен Ринпоче - Блистательное величие. Истории из жизни великих мастеров медитации старого Тибета

Мы встречаем учения, изложенные похожими словами, в открытиях нескольких тертонов. Причина в том, что они представляют собой безошибочную речь Падмасамбхавы, записанную тертонами, разгадавшими символические письмена дакини» [32], – говорил он, имея в виду тантрийских божеств женского облика.

«Не остаётся никакого места сомнениям. Например, семистрочная молитва, начинающаяся со слов: „На северо-западной границе Уддияны…“, присутствует в многочисленных терма: разные открыватели припадали к одному и тому же источнику.

Перед тем как покинуть Тибет, Падмасамбхава сокрыл великое множество терма, содержащих учения, драгоценные камни и священные предметы, – дабы всё это служило опорой практикам грядущих веков.

На благо будущих существ Лотосорождённый по своей великой доброте сокрыл терма в скалах, озёрах и даже в небе. Как подумаю об его безмерном милосердии, во мне рождается благоговейный трепет. Однако есть люди, не способные оценить эту доброту. В наши дни некоторые скептики возражают: „Ведь эти тертоны не принадлежат к непрерывной линии преемственности и не имеют посвящения и передачи от Падмасамбхавы, чтобы учить. Они просто откапывают какие-то вещи, которые сами же и спрятали!“

Но на самом деле тертоны, которые явились, чтобы обнаружить учения-клады, в своей прежней жизни получили от Лотосорождённого Гуру благословение, посвящение и передачу этих терма. Каждый тертон уже полностью получил силу передачи, и это подлинное посвящение намного превосходит те поверхностные посвящения, дающие лишь видимость благословения, которые так часто получают в наше время.

Все великие тертоны были мастерами, тело, речь и ум которых обладали благословением и духовной силой, полученными от самого Лотосорождённого. Заявлять, что у них не было передачи, просто смешно. Такие заявления показывают незнание их автором семи традиционных способов передачи [33]. Учения-терма изумительно глубоки и хранятся в сокровищнице „четырёх способов и шести пределов“ – десяти последовательных уровней всё более глубокого смысла, с точки зрения которых можно толковать тексты Тантры». Вот так Самтен Гьяцо знакомил меня с учениями Падмасамбхавы.

«Если хочешь применять терма, то уровни их смысла бескрайни. С самого детства великий тертон не похож на своих сверстников, – продолжал мой гуру. – Он обладает чистым видением божеств и исполнен духовных свершений. Тертоны отличаются от обычных людей, которым приходится следовать по постепенному пути обучения и практики. Обычные люди не могут обрести мгновенного постижения!» [34]

Как говорил мне другой мой учитель, Дзонгсар Кьенце: «Учения-терма – словно урожай, созревающий осенью. Каждый год готов новый урожай, и его пожинают на общее благо, потому что настала пора им воспользоваться. Учения-терма были сокрыты с тем, чтобы их обнаружили в более поздний исторический период, и появляются они в той форме, которая наилучшим образом подходит к условиям того времени, когда их открывают».

Приходит время, когда требуется открыть те или иные учения-терма, – и в мире появляются великие тертоны. Они способны опускаться в глубины озёр, взлетать в немыслимые места пещер и вынимать предметы из каменных скал.

Мой прадед Чокгьюр Лингпа был одним из таких мастеров, которые открывали клады Лотосорождённого Гуру.

Чокгьюр Лингпа родился в Нангчене, неподалёку от королевского дворца, и воспитывался в монастыре Цечу как простой монах. Как-то раз во время ежегодного исполнения тантрийских танцев он сбился с ритма и стал танцевать сам по себе. Этим он огорчил наставника по танцам, который был готов его поколотить.

Среди присутствующих был Адеу Ринпоче – гуру короля Нангчена. Он к тому же был сыном предыдущего короля, а потому очень влиятельной в королевстве фигурой: в те времена в Нангчене он занимал самое высокое положение среди всех лам.

Обладая ясновидением, Адеу Ринпоче понял, что будущий тертон принимал участие в танце небесных существ, который в его видении происходил в чистой стране Падмасамбхавы, – Чокгьюр Лингпа просто присоединился к этому танцу.

Адеу Ринпоче пришёл на помощь Чокгьюру Лингпе:

– Не бейте его! Он танцует по-своему. Не вмешивайтесь.

Вскоре Чокгьюр Лингпа попросил разрешения покинуть монастырь, и Адеу Ринпоче дал своё согласие: «Хорошо, можешь идти. Странствуй, где хочешь, и помогай живым существам».