Якоб Лорбер - Детство и юность Иисуса

8. Во время трапезы Иосиф вкратце рассказал Цирению историю иудейского народа вместе с историей сотворения мира и человеческого рода,

9. и изобразил все это так убедительно и последовательно, что Цирению стало совершенно ясно, что Иосиф говорил достовернейшую истину.

10. И Цирению, с одной стороны, было радостно за себя, но в то же время, он был опечален за своих близких в Риме, ибо знал, в какой позорной тьме они пребывали.

11. И потому он сказал Иосифу: «Благородный муж и ныне величайший друг моей жизни!

12. Смотри, у меня возник план! Император Август – мой родной брат. Обо всем, что я услышал от тебя, я тотчас же сообщу ему, но только так, будто я услышал все это случайно от одного вполне честного иудея, который мне, впрочем, совершенно незнаком.

13. Твоего имени и места пребывания я не упомяну даже в самом отдаленном смысле, ибо не хочу, чтобы наилучшему человеку в Риме, императору и моему брату Августу пришлось умереть навеки!»

14. На этот раз Иосиф согласился, и Цирений еще в течение трех дней писал в Острацине послание, которое специальным судном было отправлено в Рим к императору с единственной подписью: «Твой брат Цирений».

15. Прочтение этого письма Цирения открыло императору Августу глаза. Он начал считаться с иудейским народом и даже предоставил ему возможность за небольшую плату приравниваться к настоящим римским гражданам.

16. Вместе с тем все лучшие проповедники язычества под различными предлогами были высланы из Рима.

17. По той же причине, которую так и не смогли выяснить, был выслан и поэт Овидий, снискавший любовь Рима. Да и жреческому сословию при императоре Августе также приходилось нелегко.

17 октября 1843

1. Только на четвертый день Цирений отбыл, убедительно попросив перед тем верховного градоначальника незамедлительно предоставлять семейству Иосифа свою защиту, когда бы это ни потребовалось.

2. И когда он уходил, вся семья хотела проводить его до моря, где стоял на якоре его корабль.

3. Но Цирений очень дружелюбно отклонил это предложение, сказав: «Дорогой благородный друг, оставайся здесь и пребывай в спокойствии!

4. Ибо мы не знаем, какие гонцы, посланные вслед, успели нагнать мой корабль – и с какими известиями!

5. И хотя теперь ты полностью защищен, от меня все же потребуется все мое благоразумие, чтобы никто из шпионов не вызнал, зачем я в этом январе посещал Египет!»

6. И Иосиф хорошо понял Цирения, и остался дома, благословив своего благодетеля у порога.

7. Затем Цирений, пообещав Иосифу вскоре снова посетить его, покинул усадьбу и в сопровождении своих четырех слуг очень скоро пешком добрался до своего корабля.

8. Там Цирений был сразу же встречен великим ликованием, сменившимся громким воплем отчаяния некоторых прибывших туда гонцов.

9. Ибо многие родители, бежавшие с берегов Палестины от преследований детоубийцы Ирода, тут же взахлеб стали рассказывать, какие мерзости творил Ирод с помощью римских солдат в окрестностях Вифлеема и во всей южной части Палестины.

10. И Цирений немедленно написал одно письмо наместнику Иерусалима и еще одно того же содержания – самому Ироду!

11. Письмо же вкратце содержало следующее: «Я, Цирений, брат императора и высший проконсул Азии и Египта, именем императора повелеваю вам незамедлительно положить конец вашей жестокости,

12. в противном случае я буду рассматривать Ирода как явного мятежника и покараю его по заслугам, согласно закону и в соответствии с моим справедливым гневом!

13. Наместнику Иерусалима надлежит тщательно расследовать мерзости Ирода и без промедления уведомить меня о результатах, чтобы этот злодей не избежал справедливого наказания за свое преступление!

14. Написано на моем корабле ‘Август’ на побережье у Острацины, именем императора, чьим верховным представителем в Азии и Египте являюсь я, особый наместник в Целезирии, Тире и Сидоне – Цирений, vice Augusti*».

––

* Vice Augusti (лат.) – исполняющий обязанности Августа.

18 октября 1843

1. И наместник Иерусалима вместе с Иродом пришли в ужас от этого письма Цирения, и прекратили свои гнусные преступления, и послали гонцов в Тир, чтобы те объяснили Цирению, по каким важным причинам они совершали все это.