Array Коллектив авторов - Идейные процессы в Иране

Шейх Фазлолла Нури следующим образом излагает свое отношение к конституционализму в трактате «Запретность конституции»: «Не должно оставаться никаких сомнений в том, что Конституция противоречит исламской религии Лучшего из людей Достопочтенного Пророка, да пребудет над ним приветствие и мир, и исламское государство не может существовать под властью конституционного законодательства, иначе как отказавшись от Ислама. Следовательно, если кто-либо из мусульман предпримет усилия, чтобы мы стали мусульманами конституционного толка, его усилия направлены на уничтожение религии, а сам такой человек является вероотступником, к которому применимы все четыре заповеди о вероотступниках [119] Четыре заповеди о вероотступниках – общепринятые в исламском фикхе нормы, определяющие меру судебного пресечения в отношении мусульман, совершивших вероотступничество: 1) казнь или дозволенность убийства; 2) жены верооступника считаются разведенными; 3) супруге верооступника достается часть его имущества; 4) вероотступник лишается всяких прав на наследование. [120] Заргяринежад, Голамхосейн . Расаэл-е машрутият (Трактаты конституционного движения). Тегеран: Энтешарат-е Кавир, 1377 (1998). С. 15. ».

Во избежание многословия можно вкратце выразить основные принципы в рассуждениях Шейха Фазлоллы, нашедших отражение в его трактате «Запретность конституции», следующим образом:

Шейх Фазлолла считает источником конституционализма смуту, исходящую от новых сект и сторонников естественной религии, которая пришла от соседей.

Он считает нововведением строй, основанный на издании циркуляров и законодательной деятельности.

Он отвергает принцип представительства (векалят) и отстаивает принцип покровительства (велаят).

Он считает разработку конституции и ее принятие большинством голосов запретным с точки зрения шариата и нововведением в религии.

Он считает равенство (равноправие граждан государства) противоречащим шариатским законам.

Он считает свободу слова и печати причиной размывания основ религии и уничтожения шариата.

Он считает, что политический строй зиждется на двух принципах: обладание мандатом на правление от Пророка и монархия, без которых исламские заповеди выйдут из употребления. Муджтахиды выступают в роли хранителей религиозных заповедей, а монархи являются обладателями могущества. Он наделяет шаха титулом «султан – покровитель Ислама», конституционалистов называет «очевидными нечестивцами», а парламент – «вертепом безбожия» [121] Заргяринежад, Голамхосейн . Расаэл-е машрутият (Трактаты конституционного движения). Тегеран: Энтешарат-е Кавир, 1377 (1998). С. 167–168. .

Поэтому, как мы уже кратко отметили, говоря о риторике некоторых мыслителей первого поколения субдискурса неприятия, все они отстаивали ядро исламской религии перед лицом новых идей (атеистических и еретических), выступая с позиций традиции, опираясь на аргументацию, доводы которой в основном восходили к Корану и сунне, и придерживаясь традиционного религиозно-правового истолкования религии. Они были столь привержены своим представлениям и взглядам, что не отступились от них даже тогда, когда взошли на эшафот. В этом отношении нам представляется важным отметить, что традиционное восприятие религии в рассматриваемом нами поколении не приемлет новых определений человека, прав, свобод, законодательства, государства, власти, легитимности, справедливости, равенства, народа, совещательности, разделения властей и других явлений, представляющих собой продукт эпохи Просвещения, и рассматривает их как проявления неверия, безбожия и ереси, которые были неприемлемы для религиозного дискурса (в их понимании), а потому они сочли своей обязанностью бороться против них и уничтожить их. Поэтому в таком восприятии дискурса неприятия дальнейшее существование исламской общины зависело от сохранения власти, манифестацией которой был мусульманский монарх, хотя любая власть в эпоху сокрытия Имама Махди считается узурпаторской.

Во второй период следующим поколением субдискурса неприятия (согласно таблице 2) стал дискуссионный дискурс республики. Конечно же, в данной статье мы не собираемся заниматься историей и отсылаем нашего взыскательного читателя к самостоятельному изучению истории и исторической социологии первых четырех десятилетий XX века. Однако необходимо заметить, что тяжелое поражение, понесенное конституционным движением в его противостоянии сторонникам традиции, которое носило политический и интеллектуальный характер, положило конец короткому периоду свободы и демократии в Иране. Хотя силы, выступавшие в поддержку конституционализма, разгромили деспотию и завершили период абсолютистской монархии, сущность и социальная база новых лидеров Конституционного движения (Сардар Асад Бахтияри [122] Али-Кули-хан Бахтияри (Сардар Асад) (1856–1917) – иранский аристократ и государственный сановник, вождь бахтиярского племени Хафтланг, один из основателей первой масонской ложи в Иране, направил свои отряды бахтиярского ополчения в Тегеран в 1909 г. в защиту Конституционного движения. и Сепехдар Тонкабони [123] Мохаммад-Вали-хан Тонкабони (1846–1926) – иранский аристократ и государственный сановник, один из лидеров Конституционной революции в Иране, премьер-министр Ирана (1907, 1908–1909, 1911–1912). ) не вполне соответствовали направленности революции 1906 г. [124] См.: Кясраи, Мохаммад-Салар . Чалеш-е соннат вам модерните дар Иран (Столкновение традиции и модерна в Иране). Тегеран: нашр-е Марказ, 1379 (2000). С. 379. . Взятие Тегерана привело к усилению двух групп: кочевых племен и крупных феодалов. В то же самое время, взятие Тегерана привело в политику также новые социальные силы, придерживающиеся радикальных взглядов, которые сформировались под влиянием идей тогдашних российских социалистов [125] Там же. С. 380. . Несмотря на это, ход событий иранской истории приобрел в 1906–1920 гг. такую направленность, что в результате внутренних перемен, политической, социальной и экономической нестабильности, изменений международной обстановки в последние годы XIII века солнечной хиджры (конец 1910 – начало 1920-х годов) все патриотические мыслители и политики были серьезно обеспокоены судьбой своей родины и ожидали той самой скрытой руки, которая могла бы по крайней мере навести в обществе порядок. Малек ош-шоара Бахар [126] Мохаммад-Таги Бахар (1884–1951) – выдающийся иранский поэт, ученый, политик, журналист, историк, литературовед, министр культуры Ирана в 1945 г. пишет по этому поводу: «В те самые годы анархии, охватившие наше отечество… я стал считать и неоднократно писал об этом в газете «Ноубахар», что должна прийти сильная власть… Я был не одинок в своем мнении. Таково было мнение всей мыслящей прослойки, которая была знакома с ситуацией тех дней…» [127] Бахар, Мохаммад-Таги . Тарих-е мохтасар-е ахзаб-е сияси-йе Иран (Краткая история политических партий Ирана). Т. 1. Тегеран: Амир Кабир,1375 (1996). Т. 1. С. 100).