Array Сборник статей - Вопросы феминологии

«Еще раз мы должны напомнить о том, что существует разница между заключением женщины дома и ее обязанностью надевать накидку, когда ей предстоит встретиться с посторонним мужчиной. В исламе нет понятия о заключении или пленении женщины. Хиджаб в исламе – это возложенная на женщину обязанность во время общения с мужчинами соблюдать особый стиль в одежде. Эта обязанность не навязана ей мужским сообществом, это не то, что противоречит ее скромности или считается вторжением в ее естественные права, дарованные ей Господом…

Если соблюдение общественного блага делает для мужчины или женщины обязательным, чтобы во время общения они избрали особый этикет и вели себя так, чтобы это не нарушало покоя других и не разрушало нравственного равновесия, то это никак нельзя назвать заключением или рабством и считать противоречием человеческому достоинству и принципу свободы личности.

Напротив, женщина, закрывшая себя накидкой (в той мере, в которой это установлено исламом), заслуживает большего уважения, поскольку это защищает ее от посягательств легкомысленных безнравственных людей.» (Мутаххари 1379, XIX:45).

Третьей претензией, предъявляемой к хиджабу, является мнение о том, что он приводит к застою и упраздняет те виды деятельности, которые были заложены в природу женщины еще в акте творения. Женщина, так же как и мужчина, обладает вкусом, рассудком, способностью мыслить, понимать и трудиться. Эти способности дарованы ей Богом не напрасно и должны принести свои плоды. В ответ на это Мутаххари говорит:

«Исламский хиджаб… не приводит к потере силы и уменьшению природных способностей женщины. Упомянутая претензия относится к той форме хиджаба, в которой он был распространен среди индийцев, древних иранцев или иудеев. Однако исламский хиджаб не говорит о том, что женщину необходимо заточить дома и не допускать развития ее способностей. Основанием ношения хиджаба в исламе, как мы уже говорили, является то, что половые удовольствия должны быть ограничены семейной средой и законным супругом, а социальная среда предназначена исключительно для трудовой деятельности. Именно поэтому, когда женщина выходит из дома, ей не позволено провоцировать возбуждение мужчин, а мужчине, в свою очередь, не позволено любоваться ею. Подобный хиджаб не только не парализует силы женщины в работе, но, напротив, усиливает трудовой потенциал общества.

Если, находясь в обществе, девушки будут носить обычные платья, надевать простую обувь и ходить в школу и в университет в накидке или пальто, а также в платке, полностью закрывающем волосы, то будут они лучше учиться при таких условиях или в том состоянии, которое мы наблюдаем? В принципе, если не говорить о половых удовольствиях и чувственных аспектах, тогда почему все же необходимо, чтобы женщина выходила на улицу в таком виде?» (Мутаххари 1379, XIX: 454).

Еще одним пунктом, вызывающим столкновение между исламской и западной концепцией, является половая этика. Мутаххари подробно излагает основы западной мысли в области половой этики, пропагандирующей невоздержанность. Каждую из этих основ, выливающихся в подобный подход, он подвергает анализу и критике. В конце концов он говорит об исламской половой этике следующим образом:

«Ислам категорически настаивает на том, что семейная среда готова полностью удовлетворить взаимные желания мужа и жены. Женщина или мужчина, которые пренебрегают подобной точкой зрения, прямо осуждаются исламом. Ислам потратил немало усилий для того, чтобы макросоциум был сферой трудовой деятельности и в нем не было места удовлетворению плотских желаний. Именно в этом заключается смысл запрета страстных взглядов и плотских утех с кем-либо, кроме законного супруга, а также смысл запрета женщине прихорашиваться перед чужим мужчиной…

Если жизнь и ее радости мы приравняем к деяниям, порожденным страстью, и предположим, что всякий, кто больше ест, спит и вступает в половую близость, испытывает большее радость и счастье, или, иными словами, если мы будем считать, что способности, вызывающие у человека радость, и причины, порождающие у него беспокойство, ограничены тем, чем обладают животные, тогда, разумеется, перемещение плотских удовольствий из семейного очага в сферу общества принесет больше радости и наслаждения.

Однако если мы сможем представить себе, что духовный союз мужа и жены, а также их искренние чувства друг к другу сохранятся до последних дней их старости, когда половой инстинкт уже не действует, то это будет иметь гораздо большую ценность для жизни. Если мы сможем представить себе, что удовольствие, получаемое мужчиной от общения со своей законной верной супругой, отличается от удовольствия, испытываемого от общения с какой-нибудь праздной женщиной, то у нас не останется ни малейшего сомнения в том, что для получения большего удовольствия, радости и покоя половое влечение необходимо ограничить законными супругами, предоставив этому влечению область семейного очага, а обществу отвести роль места для трудовой деятельности.