Джей Амбершел - Жить из основы Бытия

В конце августа я прилетел в ближайший к месту заключения город, взял напрокат машину, три часа ехал по незнакомой местности и прибыл к приемной тюрьмы после обеда. Меня попросили отнести все содержимое моих карманов обратно в машину. Все, что я мог взять с собой, – это пластиковую карточку, выданную мне в приемной, чтобы я мог купить себе в тюрьме попить; документ, дающий мне право на посещение заключенного, и круглый металлический номерок, на который я обменял ключи от своей машины. После короткого ожидания меня и нескольких других посетителей подвезли на автобусе к одному из тюремных корпусов. Зарегистрировавшись, я прошел две раздвижные двери – первая за мной запиралась, прежде чем открывалась другая, – и оказался в так называемом «кафетерии». Здесь были десятки маленьких столиков, где заключенные – только мужчины, одетые в зеленые одежды, – сидели со своими друзьями или родственниками. Вдоль одной стены стояли автоматы по продаже газировки. Я подошел к столику, за которым сидели две женщины – тюремные надзиратели, наблюдающие за происходящим, – и представился. Они направили меня к пронумерованному столику, за которым я и стал ждать, пока Джея Амбершела вызовут из камеры.

Я ждал около четверти часа. Вокруг было странное зрелище – по крайней мере, для меня. Заключенные сидели вместе со своими женами, подругами, матерями, отцами, детьми; болтали, пили газировку, играли в карты. Я смотрел и не мог представить себе, какие чувства бушуют у них внутри. Там находилось около тридцати или более человек. В дальнем конце комнаты была металлическая дверь, которая, как я понял, вела в другую часть тюрьмы. Время от времени через эту дверь в «кафетерий» входил заключенный, и я присматривался, не это ли Джей Амбершел? Несколько раз это оказывался не он, – эти мужчины не обращали на меня никакого внимания и направлялись к другим посетителям за другими столиками. Должен признаться, что пару раз я испытал облегчение, убедившись, что это не Амбершел, чувствуя между этими людьми и собой серьезные расхождения во взглядах. Но кто знает? Это были поверхностные первые впечатления. Я осознал, что осуждаю других, и попытался расслабиться, готовясь к тому, чтобы встретиться с кем угодно, с тем, кто сядет рядом со мной. И тут вошел еще один человек, переговорил с двумя тюремными надзирателями, посмотрел в направлении моего столика и подошел ко мне. Это был Джей.

Он мне сразу понравился. Ему было около шестидесяти лет, у него были седые волосы и доброе, открытое лицо. Я встал, пожал ему руку, и мы сели за маленький квадратный столик.

Сначала поболтали о том о сем, но уже скоро перешли к тому, что действительно интересовало нас обоих, – к Тому, Кто Мы на самом деле.

Я спросил, как долго он пробудет в тюрьме. «Наверное, до конца своей жизни», – ответил он. Однако на протяжении всей нашей встречи я не заметил в нем ни намека на жалость к себе. На самом деле было верно прямо противоположное – я ощущал в нем тихую радость и покой.

Когда я прочитал его заметки, было такое ощущение, что Бог – который на самом глубинном уровне является мною самим и вместе с тем абсолютно отдельным от меня и выше моего понимания – таинственным образом позвал меня из этой тюрьмы. Я ощущал, что меня позвал кто-то другой, который одновременно является мною, и я хотел познакомиться с той частью меня в этом человеке. Мне было любопытно посмотреть, каков он. И я хотел поговорить с ним о том, что было, как я догадывался, одинаково дорого нам обоим.

Я также знаю, как замечательно иметь друзей, которые ценят этот прямой путь Домой – «путь Хардинга», как Джей назвал его в своей заметке, – и хотел не только еще одного видящего друга, но чтобы и у него он тоже появился – в моем лице. Дружба видящих глубже того, что можно выразить словами. Вы сознательно делитесь неделимым бытием. Это прекрасно и изумительно. Вас двое, но вы – Одно. Какая загадка! Когда же вас разделяет расстояние, вы все еще можете видеть бытие другого – и быть им – прямо здесь, где находитесь.

И когда мы готовы смотреть и слушать, друзья часто могут вдохновлять и учить нас. Наверное, это одна из причин, по которой Бог создал «других», – исследовать как можно большими путями удивительное чудо Бытия. И когда есть «другие», которые в то же время являются Нами Самими, становится возможной такая любовь, которая не была бы возможна, если бы всегда оставался только один.

Во время нашей встречи я заметил, что два-три раза глаза Джея наполнялись слезами. Он был тронут моим присутствием в этой комнате – тем фактом, что я проехал столько миль, чтобы увидеться с ним. Но его тронуло не только то, что я взял на себя труд его навестить, но красота и бездонная глубина того, что мы с ним разделяли. И он был изумлен, как и я, тем, как просто видеть свое «не-лицо». «Это так просто! – воскликнул он. Наверное, оно и должно быть таким простым!»