Сакьонг Мипам - Управляй своим миром. Древние стратегии для современной жизни

Мы можем понять истину пустоты, только когда размышляем над такими концепциями, как «я». Расположить ум на этой концепции и размышлять о ней – всё равно что лететь на ракете к солнцу, то есть мудрости. Чем ближе мы к солнцу, тем активнее жар мудрости воспламеняет концепцию. В конце концов никакой концепции не остаётся, и мы понимаем пустотную, неуловимую природу всего, находящуюся за пределами четырёх крайностей существования, несуществования, ни того, ни другого и обоих. Вот так мы достигаем понимания пустоты. Концепция никогда не приземлится на мудрость, но мы должны воспользоваться концепцией, чтобы добраться до неё.

Полезно иметь учителя, который укажет нам направление истины и даст описание пути, чтобы мы смогли её безошибочно увидеть. К примеру: «Если точное понимание отсутствия «я» было бы личностью, то она выглядела бы так-то и так-то». Созерцательное размышление – это когда вы взяли в руки данное описание и нашли человека, который под него подходит. Когда мы нашли эту истину, наша работа заключается в том, чтобы с ней жить, сделать отношения с ней глубоко личными, жениться на ней. Наша связь окончательно закрепляется первым ребёнком, то есть нашей реализацией. Это значит, что истина отсутствия «я» стала нашей личной истиной. Понимая одну вещь, мы понимаем все. Мы больше не обманываемся. Видя мир в свете абсолютной праджни – Солнца Великого Востока, мы знаем, что всё является изначальным добром. Таково царское воззрение.

Сидя в горной пещере в Тибете и созерцая бескрайние долины, я понимаю, почему эта страна известна как «крыша мира». Ниже подо мной животные и деревенские жители медленно движутся на протяжении дня, их видение ограничено краями долины и ежедневными заботами. У меня нет таких препятствий, так как ум мой с горной вершины простирается до самого горизонта. Мой ум ощущается огромным и свободным, отражением неба во всей его необъятности. В этом обширном пространстве, где небо встречается с землёй, играя, резвится дракон.

Когда я приехал на Запад и услышал про рыцарей, убивающих драконов, я был в шоке. В Тибете дракон символизирует непостижимую глубину. Это глубина нашего необъятного и бездонного ума. Зная глубину, знаешь изначальное добро. Оно самосущее, без начала или конца. Оно не обусловлено. Оно победоносно в любой ситуации, потому что оно никем и ничем не сотворено. Оно отсекает все концепции. С такой глубиной мы можем смотреть на людей и видеть все их игры, словно их манипуляции – это костюм, который они надевают, чтобы скрыть своё изначальное добро. Если мы понимаем реальность, мы уже не такие легковерные.

Ум дракона говорит на ином языке, чем маленький ум, пойманный в силки надежды и страха. Ум, страдающий клаустрофобией, не способен читать знаки такой глубокой мудрости, потому что он верит в «я», он говорит на языке агрессии. Когда мы сердимся или ревнуем, а кто-то полон сострадания, мы просто не можем понять его доброжелательность и любовь. Он восседает на блестящем уме дракона, а нас мучает дриб тёмного века. Когда мы наконец расслабляемся, то понимаем, что гнев наш был попросту ничем. Когда появляется дистанция, мы даже можем увидеть в этом определённый юмор. Теперь наш ум набирает высоту. Он приближается к принципу дракона. Мы чувствуем необъятность ума и не можем поверить, как это мы умудрились опуститься так низко в долину.

Мудрость дракона преодолевает двойственность. Видеть сквозь иллюзию дуальности – значит подружиться с миром. Мы больше не делим мир на «это» и «то» или «я хочу» и «я не хочу». Мы видим мудрость в том, какие мы есть и каковы другие люди вокруг. Если кто-то заходит в комнату, мы не чувствуем угрозу – нам любопытно. Используя стратегии тигра, льва и Гаруды, мы развили точность в том, как мы работаем с нашим умом, и мы более открыты миру. Теперь, с умом дракона, мы открыты всему, что преподносит нам мир, интересуясь каждой деталью. Такая открытость и точность – компоненты бесстрашия. Вместо того чтобы защищаться, мы становимся любознательны. Как они говорят? Как они себя ведут?

Так как мы работали со своим умом, мы знаем, что у нас всех есть маленькая махинация, маленький трюк под названием «я». Теперь мы видим это чётко в других. Она чересчур собранная, чересчур совершенная. Или в воздухе чувствуется принуждённая раскованность. Возможно, она хочет помочь, но слишком нерешительна. Она не откровенна, что-то не договаривает. Нужна ли ей власть, подтверждение или же она просто хочет, чтобы её оставили в покое? Мы используем относительную праджню, чтобы видеть, что происходит вокруг. Когда мы видим чьи-то игры, нам это тоже любопытно. Мы не уплотняем это. Наша мудрость исходит из знания, что мы можем чему-то поучиться у этого человека и, следовательно, помочь ему. Работая с другими, мы работаем с самими собой. Это пустота и сострадание. Больше нет «меня» против «тебя». Границы размыты.