Array Ларсен Хегарти - Психология целительства. Семь этапов преодоления жизненных испытаний

Сэнди – первая красавица из всех женщин, которых мне довелось узнать. Когда я познакомился с ней, много лет назад, ей было около двадцати пяти, и она жила в местечке под названием Тревилла. Это приют для молодых людей с ужасными физическими недостатками. Большинство его обитателей были в инвалидных колясках, или перенесли травмы спинного мозга. Другие, в том числе Сэнди, родились с серьезными структурными или мышечными дефектами.

Сэнди была самым искривленным, согнутым и сгорбленным существом, которое я только видел. Ее мышцы были постоянно напряжены. Прикоснувшись к ней, человек испытывал ощущение будто касается чурки. На плечах вздымались шишки, напоминающие наросты на коре дуба. Она всегда была согнута, плечи наклонены вперед по направлению к груди, а предплечья ниже локтей выставлены вбок. Пальцы Сэнди были постоянно скручены, будто в тисках.

Но вы бы видели ее глаза! Они сияли, как бриллианты. Иногда невозможно не заметить истинный дух человека. В этом обезображенном теле скрывалась истинно живая душа Сэнди. Она писала стихи, взяв в рот палочку, и нажимая ею на клавиши электрической пишущей машинки. Она шаталась из стороны в сторону, поэтому было трудно нажать на нужную клавишу. Но я никогда не видел, чтобы она потеряла терпение. Когда страница заканчивалась, нужно было подождать кого-нибудь, чтобы заправить новый лист бумаги в машинку. И она всегда ждала – в самом хорошем расположении духа. Час за часом писала стихи, которые никто не читал. Меня сильно огорчало, что стихи никому не нужны.

Иногда стихи были об одиночестве, но чаще в них говорилось о птицах и облаках, которые она видела из окна. В одном стихотворении она рассказывала о собаке, которая лает во дворе по ночам. Вы можете себе это представить? Она всегда писала о красоте жизни. Но однажды написала стихотворение о том, что к ней никто никогда не прикасался. Я помню ее слова: «Человек не может утолить жажду». Она была настоящим ангелом, посланником, который нес очень важное известие! Сэнди давно нет в этом мире.

Тогда я много дней проводил в Тревилле, познавая новое и пытаясь отдать людям все, что у меня было. Большую часть времени я посвящал Сэнди. Она любила разговаривать, особенно о том, что значит быть молодой и красивой, ходить на свидания, водить машину и бывать везде, где захочется. Однажды вечером она рассказала о том, что в кинофильме видела так называемые «прогулки». Люди красиво одевались, играла прекрасная музыка. Увиденное чрезвычайно взволновало ее.

Что ж, друзья, я никогда не умел танцевать, и меня никто не приглашал на свидание. Но, черт возьми! Видели бы вы прогулку, которую мы устроили. Могу поклясться, что Создатель ради такого случая даже надел смокинг! Я постоянно чувствовал его невидимое присутствие.

Однажды я пришел в приют с приколотым на воротничке букетиком гвоздик и кассетой с мелодиями пятидесятых годов двадцатого века. По какой-то причине, Сэнди любила музыку тех лет. Вы когда-нибудь слышали о группе под названием «Платтерс» (Platters)? Наверняка, теперь они все уже мертвы, но тогда они были весьма популярны. Одна из их известных песен (для нас в то время) называлась «Великий притворщик». Что ж, я поставил эту кассету в свой плохонький магнитофон. Потом я поднял Сэнди (уверен, что она весила не более восьми фунтов) и начал танцевать. Она не могла обнять меня за шею. Все, что она могла сделать, это положить голову мне на плечо. Время от времени рывками она с усилием поднимала шишковатую руку и делала движение, будто гладя меня по щеке. Это был самый красивый танец в моей жизни – танец с Танцем. Красавица и Чудовище. И я с уверенностью мог сказать, кто был Чудовищем.

Мы танцевали два или три раза. И все. Полагаю, это была недолгая прогулка, но ее красоту невозможно передать словами. Тогда я еще ничего не знал о Танце, Дирижере и его следах, но чувствовал, что происходило нечто невероятное. Я почти слышал музыку, которая звучала за мелодией, что лилась из магнитофона. В темной комнате действительно происходило что-то удивительное – движение, энергия, присутствие некоего Замысла, который намного превосходил мой собственный незатейливый план.

Наконец, я сделал последний круг по комнате, поцеловал партнершу в лоб и положил ее обратно на кровать. Когда я собрал свои вещи, ей удалось взять меня за руку. Ее глаза мягко сияли, когда она прошептала своим квакающим голосом: «Спасибо».

О, милостивый Боже! Если бы у Бога был голос, он звучал бы так же. Он напоминал о жажде любви у детей за колючей проволокой, или доброте Кэрол, организовавшей вечера танцев в лечебном центре. Я почувствовал дрожь в теле Сэнди, когда обнял и поцеловал ее. Откуда мне было знать, что означала для нее эта прогулка? По каким-то неизвестным причинам, о которых мне никогда не дано будет узнать, Создатель сказал: «Она должна выйти на такую прогулку. Сейчас я не могу пойти вместе с ней, это должен сделать ты сам». Кто я такой, чтобы отказываться?