Аниша Диллон - Тантра – путь к блаженству. Как раскрыть природную сексуальность и обрести внутреннюю гармонию

Работа с чакрами – как дыхательная техника, так и упражнение по их исследованию – оказывает на большинство участников сильное воздействие, и я предлагаю им оставаться в молчании после того, как они покинут нашу комнату для занятий. На следующей сессии всем выдаются цветные карандаши и бумага, и я приглашаю участников нарисовать свои переживания, передав форму, цвет и выражение своей энергии при ее движении через чакры – таким образом я даю им возможность интегрировать полученный опыт.

Группа – это возможность продолжать свое внутреннее приключение, совершая открытия и делая тайное видимым.

Поэтому я содействую тому, чтобы участники обрабатывали результаты своих исследований, рисуя карандашами и красками, рассказывая о своем опыте, делая записи в своих тетрадях… Все это помогает людям понять, как новые переживания могут войти в их жизнь.

Хотя групповой процесс и обеспечивает громадную поддержку, однако движение в нем каждого участника все равно будет уникальным. Внутреннее путешествие – это, по своей сути, самостоятельный полет. Даже в самых глубоких и самых интимных тантрических объятиях с партнером самым значимым остается собственное внутреннее переживание. Для тех романтических душ, что стремятся к постоянному единению с возлюбленным, этот факт, возможно, окажется ведром холодной воды, вылитым на голову. Однако понимание того, что, в сущности, мы одиноки, становится важным камнем в фундаменте медитации.

И еще это хорошая подготовка для движения в следующее измерение тантрического путешествия: в динамику мужской и женской энергий и в Кольцо света, которое может соединить их в единое целое.

«Я – Тарзан. Ты – Джейн».

С тех пор как американский спортсмен Джонни Вайсмюллер, став киноактером, произнес эти бессмертные слова и поразил зрителей всего мира своим исполнением роли Тарзана, Повелителя джунглей, прошло очень, очень много времени. И до, и после него этого обаятельного, скачущего по деревьям героя, придуманного Эдгаром Райсом Берроузом, играли многие актеры. За 80 лет существования кино про Тарзана было снято 45 фильмов. Однако почти все зрители сходятся на том, что никто не сыграл Тарзана так, как Джонни.

В компании с Морин О’Салливан, потрясающе красивой ирландской актрисой, сыгравшей Джейн Паркер, Вайсмюллер стал своеобразным воплощением мужественности для целого поколения кинозрителей 1930-х и 1940-х годов.

Тарзан и Джейн никогда не занимались любовью на экране. На самом деле, после смелого подводного танца обнаженными в их втором фильме «Тарзан и его подруга» сексуальное притяжение между Вайсмюллером и О’Салливан умышленно уменьшили. Это позволило расширить круг зрителей, включив в него всю семейную аудиторию и детей.

Но когда Тарзан подносил ладонь ко рту и испускал свой знаменитый клич: «Аааууааууаа!»– Джейн, наверное, улыбалась, зная, что ее мужчина спешит в их любовное гнездышко на вершине дерева и что их обоих ждет еще одна ночь закадровой страсти. Знала она и то, что, стоит ей попасть в беду – каннибалы, гигантские обезьяны и голодные крокодилы представляли собой лишь некоторые из опасностей, поджидающих молодую женщину на прогулке по джунглям, – как Тарзан тут же примчится на лиане, свисающей с дерева, схватит ее и, перекинув через плечо, унесет в безопасное место.

Со времен Вайсмюллера и О’Салливан мужские и женские стереотипы довольно сильно изменились. Женщины отстояли свою свободу и, избавившись от общепринятых ролей жены, матери, домохозяйки и кухарки, проникли во многие из тех сфер общества, где ранее доминировали мужчины, – например, в политику, бизнес и спорт.

Естественно, что эти изменения отражаются и в кинофильмах. Беспомощные женщины становятся все более редким видом. В наши дни Ангелы Чарли спасают людей и предотвращают катастрофы наравне с Джеймсом Бондом.

Все бы ничего, да только освобождение внесло свою долю сумятицы в дела обоих полов. Женщины, пробившиеся к вершинам мужского мира, не всегда становились от этого счастливее. А мужчины, которые пытались стать более мягкими, сочувствующими и понимающими, слишком часто сталкивались с «последним синдромом краха милых парней», наблюдая, как женщину их мечты уводит какой-нибудь козел-шовинист.

Улетев в середине 1970-х годов в Индию, я улизнула от продолжающихся в США дебатов по вопросам пола и оказалась в коммуне, где между мужчинами и женщинами происходило нечто совсем иное.