Мать Array - Как победить желание. Из работ Шри Ауробиндо и Матери

Психическая прана вмешивается во все высшие функции, чтобы исказить их, но ее изъян сам обусловлен искажающим вмешательством природы физической деятельности в теле, которое Жизнь развила при возникновении из Материи. Именно это породило обособленность индивидуальной жизни в теле от жизни вселенной и сделало свойственными для нее нехватку, ограниченность, голод, жажду, тягу к тому, чем она не обладает, долгие поиски вслепую наслаждения, изнуряющую и разочаровывающую потребность обладания. Ограниченная и легко контролируемая в чисто физическом порядке вещей, она широко распространяется в психической пране и с ростом разума достигает таких масштабов, что ее с трудом можно ограничивать, становится неутолимой, изменчивой – неутомимым возбудителем беспорядка и расстройства. Более того, психическая прана опирается на физическую жизнь, ограничивает себя нервной силой физического существа, ограничивает тем самым и функции ума и обусловливает его связь с зависимостью от тела и подверженностью утомлению, с неспособностью, болезнями, беспорядком, безрассудством, ничтожностью, ненадежностью и даже с возможным прекращением деятельности физической ментальности. Наш разум вместо того, чтобы могуче действовать в своей собственной силе, быть ясным инструментом сознательного духа, свободным и способным контролировать, использовать и совершенствовать жизнь и тело, предстает в результате смешанной конструкцией; он является преимущественно физической ментальностью, ограниченной своими физическими органами и подверженной нуждам и ограничениям жизни в теле.

От этого можно избавиться только своего рода практическим, внутренним психологическим процессом анализа, благодаря которому мы начинаем осознавать ментальность как отдельную силу, изолировать ее для свободной деятельности, различать также психическую и физическую прану и делать их уже не связующим звеном зависимости, но передаточным каналом для Идеи и Воли в буддхи, послушным его внушениям и командам; прана при этом становится пассивным средством осуществления, обеспечивающим разуму непосредственный контроль над физической жизнью. Этот контроль, сколь бы аномальным он ни выглядел для нашего обычного состояния деятельности, не только возможен – он до некоторой степени проявляется в феноменах гипноза, хотя они и являются уже нездорово аномальными, поскольку имеется чужая воля, которая внушает и командует, – но должен стать нормальным действием, когда высшее «Я» внутри берет на себя непосредственное руководство всем существом. Этот контроль, однако, может быть совершенным, только когда он исходит с супраментального уровня, ибо именно там зиждутся истинные действенные Идея и Воля, ментальный же мыслеразум, даже будучи одухотворенным, является лишь ограниченным, хотя и могущим обладать великой силой, их представителем.

Считается, что желание – это реальная побудительная сила человеческой жизни, и отбросить его означало бы остановить энергии, питающие жизнь; удовлетворение желания является единственным наслаждением, доступным человеку, и его искоренение означало бы уничтожение импульса жизни квиетическим аскетизмом. Однако подлинной мотивирующей силой жизни души является Воля; желание – это только искажение воли в преобладающей телесной жизни и физическом уме. По сути своей обращение души к обладанию и наслаждению миром заключается в воле к блаженству, и наслаждение удовлетворением желаний – лишь витальная и физическая деградация воли к блаженству. Необходимо, чтобы мы проводили различие между чистой волей и желанием, между внутренней волей к блаженству и внешним вожделением и алканием ума и тела. Если мы не можем проводить это различие на практике в опыте нашего бытия, нам остается только выбирать между убивающим жизнь аскетизмом и грубой волей к жизни или же пытаться установить между ними неуклюжий, ненадежный и сомнительный компромисс. В действительности это то, что делает подавляющее большинство людей; небольшое меньшинство попирает инстинкт жизни и борется за достижение аскетического совершенства; основная масса подчиняется грубой воле к жизни с такими модификациями и ограничениями, которые налагает общество или которые научен налагать на собственный ум и действия нормальный социальный человек; другие устанавливают баланс между этическим самообузданием и умеренным потворством желающему ментальному и витальному «я» и видят в этом балансе золотое средство благоразумного ума и здравой человеческой жизни. Но ни один из этих путей не дает совершенства, которого мы ищем, божественного управления волей в жизни. Полностью подавить прану, витальное существо, значит убить силу жизни, посредством которой должна поддерживаться масштабная деятельность воплощенной души в человеческом существе; потворствовать грубой воле к жизни значит оставаться удовлетворенным несовершенством; устанавливать компромисс между ними значит останавливаться на полпути и не владеть ни землей, ни небесами. Но если мы сможем опереться на чистую волю, не искаженную желанием, – которая, как мы обнаружим, является гораздо более свободной, спокойной, устойчивой и эффективной силой, чем колеблющееся, затухающее в дыму, быстро утомляющееся и угасающее пламя желания, – и на покойную внутреннюю волю блаженства, не уязвляемую и не ограничиваемую никаким беспокоящим алканием, то мы можем преобразовать прану из тирана, врага, атакующего ум, в послушный инструмент. Мы можем, если предпочтем, использовать для этих более великих вещей также имя желания, но тогда мы должны предположить, что существует божественное желание иное, чем витальное алкание, – Богожелание, сумеречной тенью которого является этот иной, низший феномен и в который он должен быть преображен. Лучше употреблять разные названия для вещей, всецело отличающихся по своему характеру и внутреннему действию.