Шри Ауробиндо - Шри ауробиндо. Эссе о Гите – I

Здесь мы подходим к первому описанию этого верховного Пуруши – Божества еще более значительного и великого, нежели даже Неизменяемый, которого поэтому Гита называет Пурушоттамой. Он тоже неизменяем в своей вневременной вечности, он вне пределов всего этого проявления, и здесь, во Времени, нам доступны лишь неясные отблески его существа, доносимые до нас множеством различных символов и маскировок, avyakto’kṣaraḥ . Но в то же время он не просто безликое и неразличимое существование, anirdeśyam ; если он и неразличим, то потому только, что он тоньше предельной тонкости, доступной нашему уму, и потому, что форма Божества находится за пределами нашей мысли, aṇor aṇīyāṁsam acintya-rūpam . Эта наивысшая Душа и наивысшее «Я» есть Провидец, Древний Днями и в своем вечном самовидении и мудрости – Владыка и Властелин всех существований, который размещает в своем существе все сущее, kavim purāṇam anuśāsitāram sarvasya dhātāram . Эта верховная Душа есть неизменяемый самосущный Брахман, о котором говорят знатоки Веды, и именно то, во что вступают аскеты, преодолев привязанности смертного ума, то, ради чего они учатся управлять страстями тела [35]. Эта вечная реальность есть финальный шаг вверх, высочайшее место и точка опоры ( padam ); а потому это самая высокая цель движения души во Времени, собственно уже не движение, но состояние изначальное, извечное и наивысшее, paramam sthānam ādyam .

Гита описывает последнее состояние ума йогина, в котором он совершает переход от жизни через смерть к этому высочайшему, божественному состоянию. Недвижный ум, душа, вооруженная силой Йоги, союз с Богом в бхакти – любовный союз здесь не замещается безликим соединением через знание, он до конца остается частью верховной силы Йоги – и жизненная сила, всецело стянутая в точку между бровями, в местоположение мистического видения. Все врата чувств закрыты, ум замкнут в сердце, жизненная сила выведена из диффузного движения в голову, интеллект сосредоточен на произнесении священного слога ОМ и его постигающей мысли, на памяти о верховном Божестве, mām anusmaran . Это есть установленный йогический путь ухода, последнее приношение всего существа Вечному, Трансцендентному. Но и это лишь процесс; сущностным условием является постоянная неукоснительная память о Боге в жизни, даже в труде и в сражении – mām anusmara yudhya ca – и превращение всего акта жизни в непрерывную Йогу, nitya-yoga . «Кто делает так, тот обнаруживает, что Меня легко достичь, – говорит Божество, – он есть великая душа, достигающая наивысшего совершенства».

Состояние, в которое входит душа, когда она так расстается с жизнью, это супракосмическое состояние. Самые высокие небеса космического плана подчинены возвращению в очередное рождение; но нет нужды в новых рождениях для души, которая уходит к Пурушоттаме. Поэтому тот плод, который может принести устремление познать неопределимого Брахмана, приобретается также и другим, всеобъемлющим устремлением через знание, труды и любовь к самосущному Божеству, который есть Владыка трудов и Друг человечества и всех существ. Познание его таким путем и искание его на этом пути не сковывает человека новыми рождениями или цепью Кармы; душа может удовлетворить свое желание навсегда освободиться от бренного и мучительного состояния нашего смертного бытия. И здесь Гита, дабы уточнить для ума концепцию круговорота рождений и высвобождения из него, обращается к древней теории космических циклов, ставшей неотъемлемой частью индийских космологических представлений. Существует некий вечный цикл чередующихся периодов проявления и не-проявления, каждый из которых зовется соответственно днем и ночью творца Брахмы, каждый обладает равной протяженностью во Времени, долгий эон его трудов, который длится тысячу веков, и долгий эон сна на тысячу безмолвных веков. С наступлением Дня из непроявленности рождаются все проявления, с наступлением Ночи все исчезает или растворяется в ней. Таким образом, все существования беспомощно чередуют циклы становления и растворения; они снова и снова приходят к становлению, bhūtvā bhūtvā , и постоянно возвращаются в непроявленность. Но эта непроявленность не есть изначальная божественность Существа; это другое состояние его существования, bhāvo`nyaḥ , супракосмическая непроявленность, находящаяся вне этого космического не-проявления, вечно заключенная в себе, она не противоположна этому космическому состоянию проявленности, она превыше и отлична от него, неизменная, вечная, не принужденная погибать вместе с гибелью всех этих существований. «Он зовется непроявленным неизменяемым, о нем говорят как о наивысшей душе и состоянии, достигшие его больше не возвращаются; это есть мое наивысшее место бытия, paramam dhāma ». Ибо достигшая его душа высвободилась из цикла космического проявления и не-проявления.