Роман Доля - Убивающий время. Практика разрушения подсознания

Я люблю себя! Я сожалею, что я часто теряю осознанность и отдаю свою территорию жизни другим людям или обстоятельствам. Я неосознанно провоцирую их на это. Я прощаю себя за свою неосознанность и даю себе право на понимание, где и как это происходит, на свое пространство жизни и на наработку упругости и воли. Я сожалею, что откладываю свою жизнь на потом, что блокирую потоки жизни своими страхами и комплексами, что забываю о своей уникальности и божественности. Я прошу у своего гения за все прощения и открываюсь на его благодатные излучения. Пусть мощь, здоровье, благополучие и вдохновение снизойдут на меня исцеляющим потоком. Пусть моя личность обретет прямое знание сути всех явлений и событий Бытия. Я благодарю свою Высшую Природу за помощь и поддержку на пути творения самого себя!

Я всю жизнь стесняю себя тем, что не умею принимать то, чего желаю. Я не умею брать Бытие. Тогда я снимаю гипноз стеснения с позитивных образов и слов творения себя.

Я – гениальный, удивительный и уникальный. У меня огромный потенциал возможностей. Я человек мира. В каждом доме, городе, стране мне комфортно. Я везде чувствую себя как дома. Я учусь быть довольным собой и за все себя благодарить. Я люблю себя. Я люблю жизнь, и жизнь любит меня!

Я учусь себя понимать, слышать, прощать, любить, верить, радоваться себе, жить собой, наслаждаться, быть нежным и чутким к себе, играть себя, быть собой!

В частном разговоре ученый Салих Авами сказал суфию Рахими: «В том, что вы только что сказали, нет ни ссылок на древние источники, ни доказательств в виде цитат из них». «Вовсе нет, – возразил Рахими, – все точные ссылки на источники здесь имеются. Ученый удалился, приговаривая: «Это именно то, что я хотел узнать. На следующий день он произнес свою знаменитую речь о Рахими, которая начиналась так: «Наставлениям, которые вы собираетесь услышать от шейха Рахими, недостает убедительности. Ведь он настолько неуверен в себе, что привел письменные доказательства и источники того, что он говорит.

Женщина, бессознательно выдавливающая из семьи отца, формирует в детях неуважение к себе, как личности, фиксирует ущербную модель поведения в дочери, создает комплекс неполноценности в сыне.

Папа, я тебя люблю! Я сожалею, что я не признавал в тебе лидера, способного меня защитить, любить, дать то настоящее, что поможет мне легко брать на себя ответственность в любых ситуациях. Папа, прости меня за то, что я бессознательно принимал сторону мамы, тем самым лишая ее права быть женственной, а тебя мужественным. Я благодарю тебя за твое терпение, умение прощать и быть самим собой в любых обстоятельствах. Я благодарю тебя за то, что ты сильный, т. к. слабый человек прощать не может. Во взрослом состоянии я искренно восхищаюсь тобой и тем, что ты мне дал! Я благодарю тебя за все и за то, что ты любишь меня!

Жил-был человек, который по малейшему поводу впадал в гнев. Многие годы наблюдая за собой, он пришел к выводу, что вся его жизнь полна непреодолимых трудностей из-за его вспыльчивости. Стал он думать, как бы ему избавиться от этой черты. И вот прослышал он об одном дервише, который, мол, обладает глубоким знанием. Пошел он к нему за советом. Дервиш сказал ему: «Ступай по такой-то дороге, пока не придешь к перепутью, где увидишь засохшее дерево. Встань под этим деревом и каждому прохожему предлагай напиться. Человек сделал, как ему было сказано. Прошло много дней, и люди стали его примечать; повсюду разнеслись слухи, что он взял на себя обет творить милостыню и следует особому курсу самоконтроля под руководством совершенного мудреца. Однажды один путник, который, видимо, очень торопился, отвернул голову, когда тот человек предложил ему напиться воды, и поспешно продолжил свой путь. Вспыльчивый человек крикнул ему вдогонку: «Постой, ответь на мое приветствие и испей воды, которую я предлагаю всем путникам!» Но тот даже не обернулся. Он еще несколько раз окликнул его, но не получил никакого ответа. Возмущенный такой неучтивостью, человек тут же обо всем позабыл. Он быстро снял свое ружье, висевшее на сухом дереве, прицелился в удаляющегося грубияна и выстрелил. Пешеход замертво повалился на землю, и в тот же миг произошло чудо: сухое дерево расцвело. Сраженный пулей оказался закоренелым убийцей и был как раз на пути к совершению самого ужасного преступления в своей жизни.