Владимир Лермонтов - Сила поющего сердца. Путь к вершинам совершенства

Монахи встретили Макария с недоверием и подозрительностью. А Макарию вдруг нестерпимо захотелось хлеба, может быть потому, что из одной землянки, которых было тут три, доносился запах печеного хлеба.

– Мир вам, братья! – произнес Макарий и поклонился.

Монахи исподлобья смотрели на него и молчали. Потом один произнес:

– С миром принимаем.

– Не могли бы вы, добрые люди, угостить меня хлебом, давно хлебной крошки во рту не держал.

– Не положено нам без благословения старшего никому ничего давать.

– Позвольте спросить, добрые люди, скоро ли будет ваш старший.

– Богу известно, когда будет, а тебе тем более знать незачем. Лучше скажи, зачем пожаловал.

– Странник я, – сказал Макарий, – путешествую по миру. Жил в пустыне, предавался уединенной молитве под руководством старца Нектария. Потом старец покинул земные обители и переселился в небесные. А перед этим наставил мне трудиться над собственным сердцем, дабы достичь высшей степени молитвенности – силы поющего сердца. Много искушений я претерпел от духов злобы, бесовской братии, думал, что и в живых не останусь. Но в самый тяжелый, гибельный момент единоборства с демонами явился мне с небес старец Нектарий и поведал о новом пути, когда надобно идти в мир и обрести в нем любовь, слушая Бога в сердце своем и следуя Его советам и наставлениям.

– Да ты еретик, придумал все. И не Нектарий то явился тебе с небес, а бес для твоего искушения, – произнес один, самый высокий монах, недобро блеснув глазами.

Макарий понимал истоки агрессии, которая появилась в умах этих людей, но старался ни о чем не думать, а говорить так, будто не видит, не слышит, не чувствует неприятия и отторжения.

– Я ведь, братья, не силен в вашей грамоте, в учении вашем, да только одно скажу, что понял я, что Бог есть Любовь, и Любовь не умственная, не философская и не теоретическая, а самая настоящая, живая, всегда пребывающая с нами в сердце. Найти эту Любовь в душе своей и раздать ее миру – вот задача любого человека на земле.

– Не должно нам слушать твою ересь, иди откуда пришел и молись, чтобы Бог простил тебя, грешника, за твою погибельную ересь.

– Не в силах я ответить разумом своим, добрые люди, да и не к тому стремлюсь, чтобы мною разум управлял. Я скажу, что чувствует сердце мое, такому общению учил меня старец Нектарий. А сердце мое чувствует, что закрылись вы от мира, Бога и Любви и молитесь, чтобы Бог вошел в сердца ваши. А как Он может войти в вас, когда вы Его не пускаете? Да и нет надобности молиться Ему, потому что Бог и так в вашем сердце живет и с каждым на его же языке общается. Только слышать Его голос нужно, принять Его.

Тут из глаз беседовавшего за всех монаха посыпались искры гнева, а Макарий смотрел на него открыто и прямо, как ребенок.

– Иди отсюда, пришелец, от греха подальше, а то мы тебя поколотим.

Макарий легко шел по тропинке, удаляясь от скита, когда услышал за спиной поспешные шаги.

– Постой, странник! – крикнул запыхавшийся монах. – Я вот тебе хлеба принес.

Макарий разглядел красивые, добрые глаза инока. Его звали Серафим.

– Не уходи, странник, – умоляюще произнес Серафим, – поживи где-нибудь недалече. Мы здесь в скиту с родным братом Никодимом подвизались. Уж очень нам хочется побеседовать с тобой. По сердцу ты нам пришелся. Мы будем приходить к тебе тайно, а ты уж нас ублажи знаниями своими. Души наши потянулись к тебе. Множество вопросов у нас накопилось таких, на которые никто доселе нам ответа дать не может. А ты, как видно, преуспел в грамоте небесной. Молились мы Господу, чтобы дал Он нам разумения, вот Он, Спаситель, и привел тебя к нам.

Макарий согласился остаться, с благодарностью принял теплый, душистый хлеб и поселился возле небольшой веселой речушки и маленького водопада, который наполнял окружающий можжевеловый лес своим негромким говором. Братья приходили к нему в разное время: иногда на рассвете, порой и днем заглядывали, а чаще глубоко за полночь потихоньку пробирались к месту его стоянки. Макарий разводил костер, и завязывался душевный разговор под звездами. В бликах огня на него глядели две пары пытливых глаз – Серафима и Никодима.

– Ушли мы от мира, Макарий, потому как скоро конец всему, Страшный суд грядет, и мир будет подвергнут испытаниям. Через них пройдут лишь избранные, и по всем признакам ясно, что апокалипсис уже на пороге. Сколько в мире бедствий: землетрясений, наводнений, войн, катастроф, терроризма! Вот мы и сбежали от греховного, гибнущего мира, дабы спастись.