Хейро (Луис де Хамон) - Мемуары Хейро. Воспоминания великосветского хироманта - практикум и реминисценции

Во время обсуждения он сам отметил число 69 и спросил:

– Это мой конечный возраст? Единственная дата, когда два указанных числа, которые, по вашим словам, являются ключами моей жизни, сходятся вместе.

Как позже оказалось, он со странной точностью предсказал судьбоносную и роковую дату [9].

Согласно моей системе, апрель (тот месяц, в который его сразила фатальная болезнь) с незапамятных времен символизировался цифрой 9. Месяц май, в который он умер, представлялся цифрой 6. Кстати, оккультное сложение числа 69 дает 6+9=15 => 1+5=6. Король Эдуард скончался 6 мая в пятницу, которая также, согласно древним письменам, представляется числом 6.

Через несколько лет я снова встретился с принцем Уэльским, но уже при других обстоятельствах. В ту пору вспыхнула Бурская война, и тысячи британских солдат уплывали на кораблях в Южную Африку. Принцесса, которая с детства дружила с принцем Уэльским, приехала в Лондон, чтобы осуществить свою идею – она хотела направить груз бисквитов для солдат на фронт. Эта милая женщина заинтересовала принца своей идеей, и поскольку она безоговорочно доверяла мне, то попросила меня заключить договоры с бисквитными фабриками Англии.

Однажды вечером мы сидели в ее гостиной в отеле «Беркли», и я разъяснял ей детали договоров. В дверь кто-то постучал, и в комнату вошел принц Уэльский.

Хозяйка хотела представить меня, но он засмеялся и сказал:

Это тот человек, который не позволяет мне жить после шестидесяти девяти лет.

Будь вы кайзером, – ответила она, – он был бы уже казнен за использование магии.

Увы, наш план с бисквитами расстроился. Принц перешел к обсуждению темы и рассказал о своем недавнем визите в военное ведомство. Там обнаружили большие запасы бисквитов, которые не были учтены, и буквально неделю назад несколько кораблей с этим грузом отправились на фронт.

Через несколько дней я снова встретился в принцем в клубе «Мэрлборафа». Подойдя ко мне, он сказал:

Мне хотелось бы еще раз пообщаться с вами и обсудить ту теорию чисел. Давайте пройдем в мою библиотеку, где нам никто не будет мешать.

Мы направились в его особняк. Он предложил мне сигару и затем передал лист бумаги с датами рождения других людей. Ему хотелось узнать «числа их жизни». Мы работали над списком с шести до восьми часов вечера. Затем слуга напомнил принцу, что он должен переодеться к ужину. У меня сохранились записи дат, заданные им вопросы и его пометки к моим наблюдениям, но я не хочу предавать их публичной огласке.

Встав из-за стола, он вежливо пожал мне руку, затем заставил прикурить вторую сигару и провел меня в коридор, где по-дружески попрощался со мной.

Следующий отчет о моей встрече с королем Эдуардом VII связан с известным ныне проектом «Содружество Антанты», который я создал для улучшения отношений между Англией и Францией. Фактически, я могу уверенно сказать, что это был один из первых подобных проектов – по крайней мере в Париже.

Помня о доброте и снисходительности его величества к моей скромной персоне, я, живя в Париже как раз в то время, когда «аннексия Фашоды» [10] взбудоражила многих французов и настроила их против Англии, старался сделать все возможное, чтобы имя короля уважали на тех встречах, где мне приходилось бывать.

В юности во время моего обучения один из наставников – старик, прекрасно знавший мир, – сказал мне однажды:

– Мой мальчик, я дам тебе золотое правило для путешествия по жизни. Оно таково: будь добр с теми, кто добр к тебе; но так же будь добр и к тем, кто обидел тебя. Просто пожалей их за отсутствие здравомыслия. Если ты будешь следовать этому правилу, оно не сделает тебя миллионером, но превратит твою жизнь в великое удовольствие.

Я никогда не забывал слов учителя. Его завет стал одним из главных принципов моей жизни, и я иногда доходил до крайностей, выполняя это золотое правило.

То время, о котором я пишу, было отмечено сильной враждебностью Парижа к Лондону. Любой, кто выражал «взгляд Англии», тутже становился врагом Франции. Я часто видел, как американцы, прогуливаясь по бульварам, держали в руках американские газеты – специально, чтобы прохожие не заподозрили их в принадлежности к «ненавистной расе захватчиков, укравших у французов Фашоду». В тот период я стал единственным владельцем «Американского регистра и английского колониального мира» – газеты, основанной еще в годы империи. Между тем, она по-прежнему сохраняла свою оригинальность и считалась старейшей континентальной газетой, издаваемой на английском языке.