Андрей Шумин - Гомункулус Зуммингера. Рецепт Парацельса

Клей.

На плане семян, там, откуда к нам спускаются заботы, радость и несчастья, следили за работою Айко. Когда увидели, что все идет как надо, то решили придумать способ князя задержать. Что касается Айко, то он не просил никакой помощи неба, поэтому все делали без него, в тайне. К тому же, чем больше гомункул входил в твердый план, тем меньше его оставалось там, наверху. Айко уже хорошо освоил зеркало, и иногда ему удавалось даже вытащить оттуда свою руку или голову, но делал это осторожно, чтобы не испугать до смерти Эллину. Часто искусственным существам приписывают агрессивные качества. Надо сказать, что так оно и есть. Но нашего Айко это не касается, ведь Зумм или Зумми, как его называет гомункул, заранее все предусмотрел и уже давно достал с тонкого плана основу будущего существа, которое хранил в тайном кусочке стекла и часто к нему обращался за советом.

Зумм время от времени писал учителю отчеты. Они были сухи, но Парацельсу было достаточно и этого, чтобы понять, как идет работа, и поэтому он очень обрадовался письму князя, в котором Альберт предупреждает Парацельса, что вернется еще не скоро.

Эллина получила письмо от князя, конечно, первой. Она в нетерпении открыла конверт и радовалась, как ребенок, знакомой руке князя. Такого с ней не было никогда, но сейчас она даже не обратила внимания на странные перемены в своем отношении к мужу.

Неужели такое возможно? Да, как видите, наш гомункул с первых своих шагов, начал менять ситуацию. Альберт и Эллина в разлуке скучали, но в их тоске не было горечи и досады. С каждым днем разлуки они видели, как становится светлее мир вокруг них. Они не чувствовали одиночества, они были вместе не смотря на расстояние. Их чувства все больше и больше сближались, превращаясь в одну мелодию, пока еще не совсем схожую. И чем сильнее она крепла, тем чаще у них появлялось непреодолимое желание увидеть друг друга.

Когда Эллины не было в комнате, Айко продолжал пытаться выходить из зеркала. Как ни странно, но эта часть так же входила в работу нашего клея.

Парацельс беспокоился, что гомункул выйдет из-под контроля, это случалось в его опытах не раз. Если он замечал, что искусственные человечки перестают его слушаться, то он просто переставал давать им кровь. Зумм иногда втайне посмеивался над своим учителем, – превращать искусство создания жизни в ремесло – не позволительно мастеру. Небо оплодотворяло новую жизнь, но дальше это не развивалось, а только росло. Разве так можно, – сокрушался Зумм, но ничего не говорил учителю. Не говорил отчасти из-за того, что учитель часто оказывался прав, а там, где его правота не проявлялась, то проявлялась потом, спустя годы. А еще Зумм не говорил потому, что сам решил всерьез в будущем заняться этой темой. В этот раз ему удалось уйти еще дальше и смог заранее выбрать нужную сущность, а еще он начал кормить гомо своими желаниями и чувствами. Может поэтому Зуммингер несколько дней уже валяется в постели. То ли спит, то ли нет. Не удивительно, ведь желание встретиться с Канти, оборачивалось на практике совсем другим, что делал Айко. Все это полностью обессиливало Зумма. Гомо с первых дней самостоятельного существования, когда сформировались его части, и он смог выходить из колбы, начал уже тогда ухаживать за Зумми. Тут вы могли заметить одну особенность. Так для Зумма, гомо мог свободно передвигаться и без труда двигал любые предметы, не испытывая никаких затруднений, но для того, чтобы его начали ощущать или видеть другие, Айко и его земному создателю еще много надо было приложить сил и стараний. Айко даже спустя две недели не мог полностью выйти из зеркала в комнате Эллины.

Желание Айко выйти из зеркала беспокоило Зуммингера. Перед его глазами иногда появлялись образы страшных бесконтрольных монстров, уничтожающих все живое, но Айко чувствовал тревоги своего создателя и всячески пытался его успокоить.

– Не бойся, Зумми, ничего плохого не случится. Мне кажется, Айко, – отвечал ему Зумм, – что настоящее нападает на меня, иногда мне страшно. Ты единственное существо, с которым я могу быть откровенным, Айко.

– Да, Зумми, только так и никак иначе, ты не сможешь вырастить меня таким, как надо. Ты на верном пути. Твое бессилие и страхи от того, что я еще расту и развиваюсь. Потерпи, мой создатель, а сейчас отдыхай, не думай ни о чем, – успокаивал его гомункул.

– Даже о Канти? – спрашивал его Зумм.

– Нет, о ней тебе просто необходимо сейчас думать, иначе, я перестану расти, Зумми. Из-за твоих направленных чувств, Зумми, мне самому невероятно трудно общаться с Эллиной, поверь, не просто. Всем своим существом я с твоими желаниями, Зумми и так же хочу встретить нашу Канти.