Уппалури Кришнамурти - Выхода нет

Вам это может не нравиться. Мы можем проклинать землетрясения. Конечно, ведь они приносят горе многим тысячам людей. И гуманитарная деятельность во всём мире, когда отправляют самолёты, доверху гружённые продовольствием, несомненно, заслуживает одобрения. Она помогает людям, которые страдают там, которые потеряли своё имущество. Но это та же самая деятельность, которая несёт ответственность за убийство миллионов людей. Я хочу сказать, что и разрушительное, воинственное движение, и гуманитарное движение — оба они происходят из одного источника.

В конце концов, землетрясения и извержения вулканов — это часть того, как природа создаёт что-то новое. Теперь, знаете, нечто странное происходит в Америке — извержения вулканов. Какие-то неизвестные формы жизни вырастают на том, что было разрушено. Конечно, я не говорю, что вам не стоит ничего делать, чтобы помочь этим людям.

«Я»-сознание, возникшее в человеческом виде, возможно, необходимо. Я не знаю. Я не утверждаю, что обладаю каким-то особым пониманием действий природы. На твой вопрос можно ответить только таким образом. Посмотри сам. Вот почему я говорю, что сама основа человеческой культуры в том, чтобы убивать и быть убитым. Так случилось. Если посмотреть на историю с самого её начала, то вся основа человечества построена на идее «кто не с нами, тот против нас». Вот что действует в человеческом мышлении. Так что убивать и быть убитым во имя Бога, представленного церковью на Западе и другими религиозными течениями здесь, на Востоке, было делом привычным. Вот откуда фундаментализм в нашей стране сегодня. Китайцы — что за ужасы они творили — вы будете поражены: они убивали учёных и религиозных деятелей. Они сжигали и закапывали книги Конфуция и других учителей. Сегодня политические идеологии, представленные этим государством, ответственны за убийство людей. И они утверждают, будто делают что-то, являющееся результатом некой великой революции, начатой ими. Революция — не что иное, как перетряска наших ценностей. Она ничего не значит. Через какое-то время она затихает, и поэтому они там [в СССР] говорят сейчас о гласности. Но на самом деле это ничего не значит. Горбачёв создаст в той стране сотню Пенджабов.

В.: Когда Вы используете термин «природа», что именно Вы имеете в виду?

У. Г.:Всё существующее. Формы жизни вокруг: совокупность жизни на всей планете. Ты не отличаешься от всего этого.

В.: Что создаёт эту совокупность? Вы говорите, что есть цель.

У. Г.:Нет. Я не говорю, что есть цель. Ты говоришь, что есть цель. Может и не быть никакой цели. Твой вопрос подразумевает, что всему этому должна быть причина. Я вижу то, что происходит здесь и сейчас. Но ты хочешь установить причинно-следственные отношения между двумя событиями. Так функционирует в нас логическое мышление. Мы используем логику, чтобы переспорить кого-то. Это тоже разрушительное оружие; и когда логика терпит неудачу, остаётся насилие. Так что мне представляется бессмысленным задавать вопрос: «Где мы потерпели поражение? Почему мы повернули не туда?» Нам необходимо спрашивать себя о чём-то другом: «Существуют ли ответы? Есть ли решения нашим проблемам?»

В.: У нас как будто есть необходимость в том, чтобы искать и найти что-то.

У. Г.:Тело не хочет ничего узнавать и ничего знать, потому что у него есть эта разумность — исконная, врождённая разумность, которая помогает ему выжить. Если это тело окажется в джунглях, оно выживет; если нет, ему конец. Но оно будет бороться до последнего. Именно так функционирует человеческое тело. Если есть какая-то опасность, оно использует всё возможное, пытаясь защитить себя. Если оно не может ничего сделать, оно сдаётся. Но в каком-то смысле у тела нет смерти. Атомы в нём сложены вместе, а когда оно погибает, происходит перестановка атомов. Они будут использованы где-то ещё. Так что у тела нет ни рождения, ни смерти, потому что оно никаким образом не может испытать, что оно живое или что оно будет мёртвым завтра.

В.: Я думаю, это важная тема. Я бы хотел больше услышать об этом.

У. Г.:Вы называете это столом, а это мёртвым трупом: но на самом деле там есть жизнь. Понимаешь, разложение, происходящее в мёртвом теле, это форма жизни. Конечно, это не утешение для того, кто потерял свою жену. Пожалуйста, не поймите меня неправильно. Когда смерть предоставила основу для продолжения жизни, как вы можете называть её смертью? Другое дело, что это не утешение для меня или того, кто потерял близкого человека. Но нельзя сказать, что он [труп] мёртвый. Теперь говорят, что волосы продолжают расти, ногти продолжают расти, и волны мозга длятся ещё долго даже после так называемой клинической смерти.