Владимир Лермонтов - Праздник навсегда. Красивая повесть о бессмертии

Снизу доносился непрерывный гул машин, иногда заглушаемый грохотом проходящего поезда. Там, в машинах и вагонах, сидели люди, они куда-то спешили, ведь люди всегда спешат, им нужно куда-то успеть, иначе будет расстройство и счастье не придет к ним. Но счастье – хитрая вещь: чем быстрее за ним гонишься, тем быстрее оно убегает от тебя. Люди придумали скоростные машины, которые могут обогнать даже ветер, но счастье тоже прибавило газу, так и маячит перед носом, а ухватиться за себя не дает.

Когда-то я тоже участвовал в этой гонке за счастьем, но так и не догнал его. Занимался этим я до тех пор, пока не понял, что счастье нельзя догнать, его можно только дождаться и впустить в свой дом, в свое сердце. Оно на самом деле не убегает, а догоняет человека, и потому, чтобы счастье посетило твою жизнь, нужно не бежать, а остановиться, замереть и не суетиться. Истина приходит в молчании, ибо она сама по себе очень тиха и нежна, и ее важно не спугнуть водоворотом мыслей и чувств, суетой и волнением.

Я потихоньку учился принимать истину, я учился молчать, хотя давалось это трудно. Лишь долгие молитвы успокаивали ум, утомляли его, и тогда он на какие-то мгновения прекращал «варить свое вечное зелье из одних и тех же продуктов – мыслей», и впадал в дремотное состояние. Именно в эти моменты небесная нежность, как птица, касалась своим легким крылом моей души, и все мое существо приходило в несказанный трепет и благодатное волнение. Это продолжалось недолго, ибо ум, учуяв нежданное посещение, пробуждался и тут же давал сигнал к осмыслению происходящего: включалась мозговая бетономешалка – и божественные волны угасали и исчезали. Я начинал все сначала, и это походило на игру в прятки: я прятался от своего старого, болезненного существа, и пока оно меня искало, душа уносилась в небесную даль. Это было трудно – спрятаться от себя самого, но эта игра со своим собственным разумом стоила того, чтобы пережить эти бесподобные мгновения небесной благодати и радости.

Иногда ничего не получалось, я не мог уйти от себя, мое старое «я» преследовало меня неотступно, и тогда наступал сезон глубокого уныния, будто небо моей души заволокли непроницаемые тучи и непрерывно шел дождь. Именно в такой день я впервые встретил этого странного старика.

С утра сходил недалеко в лес, собрал толстые ветки и, связав их веревкой, принес вязанку домой. Потом ломал их ударами ноги, а то и просто руками, так как они были гнилые. То, что ломалось легко, плохо горело, а то, что невозможно было перебить даже обухом топора, в печи давало жар. И тогда мне подумалось, что то, что дается легко, – гнилое и потом от него не будет никакого проку, а то, что достается с трудом, потом принесет благодатный плод, согреет.

В домике у меня жил котенок с белой шерсткой и черными пятнами. Как-то приблудился он бог весть откуда. Был тощий, грязный, а главное – слепой. Тыкался мордочкой и постоянно ударялся о различные препятствия. Покормил я его хлебушком, размоченным в молоке, помыл в тазике теплой водой, и он стал членом моей маленькой лесной обители. Много раз мне говорили, чтобы я его утопил, ведь он всю жизнь мучиться будет, а у меня от таких советов внутри все переворачивалось. Какой бы ни был, он – тварь Божия, разве имею право я отнимать у кого бы то ни было жизнь? Ну, даже если и слепой, так что ж ему, не жить?

Назвал я его Лучиком. Моя большая лохматая собака Ассоль встретила появление четвероногого пришельца как полагается всякой собаке, но тут же была сражена его открытостью и незащищенностью. Лучик терся о собачью морду, а Ассоль открывала пасть и слегка покусывала котенка, сама себе, видимо, не давая отчета, куда подевалась ее агрессия. Более того, они вскоре так подружились, что, когда Ассоль спала, Лучик забирался на нее и принимался месить своими лапами ее пышную шерсть. Он выпускал когти, что, видимо, доставляло Ассоль удовольствие. А потом Лучик засыпал прямо на живой подушке, и если бы вы видели эту картину, то наверняка умилились бы и разуверились в пословице, что кошка с собакой живут в ненависти друг к другу, ибо эта картина мира и согласия между двумя непримиримыми животными являла совершенно противоположное. Кошка с собакой могут жить в согласии и даже любви, что людям между собой почти не удается.

Постепенно Лучик освоился с предметами, мебелью, дверями и кое-как перемещался с наименьшими соприкосновениями. Правда, далеко он не ходил, только на площадке перед домиком погуляет – и обратно. Иногда у него плохо выходили прыжки на кровать или стул: он промахивался и падал. Но самое главное – он понял, что обрел свой дом, свое место, своего хозяина, и друга в лице Ассоль.