Иван Андрющенко - Тайрага – Путь светлых. Часть 1

Посидев так, человек улыбнулся и негромко сказал:

– Гара… га… ра. Путь к свету… Как же просто всё! Почему мне раньше это не приходило в голову? Путь к свету!

Он снова улыбнулся, на его заросшем лице блеснули глаза, как глаза ребенка, которому вдруг открылась истина, настолько взволновавшая его, что осознание ее проникло в каждую клетку организма, разлилось блаженством во всей его сущности. Чувства, нахлынувшие душили. Хотелось кричать, смеяться и плакать одновременно.

Человек поднялся, встал на краю обрыва во весь рост и, глядя на зарождавшуюся зарю, проглотил подступивший к горлу ком. Улыбаясь сквозь накатившие слезы, сказал:

– Я понял! Я чувствую это! А значит, это так и есть! Да-а… Сколько же мудрости в тебе, Старик!

Взволнованный пришедшей вместе с рассветом мыслью он вновь сел на самом краю бездны простиравшейся внизу, улыбаясь смотрел на нечто открывшееся ему одному и это открывшееся носило его сознание по мирам, которые видел только он.

В реальный мир охотника вернуло лёгкое дуновение ветра. Человек почувствовал, что ненадолго утратил ощущение времени – диск солнца уже полностью показался над горизонтом и скупым, зимним светом озарил горы.

Горы были везде, насколько хватало глаз! Их темные тела излучали силу и мощь. И эта неведомая, могучая сила пронизывала все, с чем соприкасалась.

Человек оглянулся. Его верный спутник неподвижно сидел неподалеку. Со стороны, было не понятно, толи пес вместе с хозяином был погружен в осмысление чего-то важного, толи зорко охранял его спокойствие, толи просто терпеливо ждал.

– Ну, что, Друг, передохнули? Пошли дальше…

Пес шевельнулся, встал, завилял обрубком хвоста, потом не спеша подошел, ткнулся, мокрым носом в протянутую ладонь и лизнул ее.

Хозяин потрепал его рукой по голове, приговаривая:

– Дру-у-уг! Дружище! Хороший пес, хороший!

Выбрав нужное направление, человек и собака уверенно пошли дальше.

Что касается человека, то шагало только его тело, сознание же бродило, где-то далеко в воспоминаниях. Волна чувств, нахлынувшая на краю обрыва, перенесла охотника на несколько лет назад, когда он с Другом охотился на расстоянии суточного перехода от своего зимовья.

***

Это произошло лет девять назад. Тогда, глубокой осенью, преследуя раненного оленя, они с Другом поднялись высоко в горы. Бросать подранка нельзя, таково одно из железных правил охоты. Поэтому в пылу погони за раненым зверем охотник залез в такие места, что не будь подранка, обошел бы их стороной.

Жизнь в удалении от цивилизации, учит человека экономить силы и время. В отличие от капризного горожанина, выехавшего на природу, жадного до всякого рода острых ощущений, человек, живущий в тайге, рационален. Интуитивно он выстраивает свои действия, исходя из соображений разумной достаточности.

Если б не раненный зверь, вряд ли охотник стал бы карабкаться по скалам. Оленей, косуль и другой живности хватало для пропитания в более доступных местах.

Вдруг он услышал лай своей собаки. Она кого-то настойчиво облаивала.

– Молодец Друг, остановил-таки подранка.

Охотник ускорился по едва различимой звериной тропе вверх, вдоль перекатов ручья. Он быстро приближался к тому месту, где лаяла собака…

Только лай казался ему странным, в нем не было слышно азарта победителя…

Наоборот звучали оттенки настороженности и предупреждения.

Когда, судя по звукам, цель уже была рядом, охотник взял наизготовку лук и двигаясь предельно осторожно обошел огромный валун из-за которого доносился лай.

Он думал, что собака загнала зверя в тупик, но каково было его удивление, когда вместо зверя увидел в скале дверь, сколоченную из круглых, нетолстых жердей.

Из-под двери вытекал родник, впадавший в тот самый ручей, вдоль которого охотник только что поднялся по крутому склону.

Услышав шаги хозяина, пес стал лаять напористо, широко расставив лапы, и не сводя с двери глаз.

Охотник подошел, успокоил его.

Пес затих, но глаз от двери не отвёл, и, ощетинившись всем своим существом, зарычал.

Судя по реакции собаки, там за дверью явно кто-то находился, но каких-либо следов перед ней – человеческих или звериных – на снегу, охотник не увидел.

Чувство тревоги, исходившее от Друга, передалось хозяину. Не переставая следить за дверью, он настороженно осмотрелся вокруг. В голове охотника выстреливали мысли:

«Кто там? Зверь? Человек? Откуда здесь человек? Неделя пути до ближайшего зимовья… не говоря уже о жилье… На медвежью ловушку не похоже, глупо ее устраивать в скале… к тому же нет убойного окна… Человек… Кто? Сегодня я вокруг обошел эту гору, пока бегал за подранком, следов человека не видел!»