Маргарита Каменная - Анатомия сознания – II. Эссе о свободе воли

– Подождите, давайте снова. Расскажите мне о различиях между Питоном и Ассемблером так, чтобы даже я сумела их понять, – осторожно начала я.

Однако А. Д. вновь сумел выкрутиться, превратив меня в «лоха чилийского», когда свел предмет нашего высокоинтеллектуального дискурса к деньгам, бабам и их месту в этой жизни. Я как «лох чилийский» попыталась снова вернуться в русло заданной темы, но А.Д. привел и здесь контраргументы. Я не помню его контраргументов, потому вызверилась, то есть позволила себе проявить реактивную установку в полной мере. Что сделала?

Не переходя на язык А.Д., моя стала доказывать этому нерадивому мальцу, что он есть «ничтоже» без эпитета «сумнящееся». Филиппика моя была страстна настолько, что все дети запомнили ее, как один. Речь моя была продолжительная настолько, что я сумела поймать в себе ощущение абсурдности ситуации: адресат ни слова не понимал. А также уловить мысль, родившуюся вне меня, словно пришедшую из пространства:

– П*** (слово матерное)! Накажут!

Я резко остановилась, на полуслове, и в классе на какое-то мгновение воцарилась абсолютная тишина, так что я сумела и осознать, и запомнить эту пришедшую из ниоткуда мысль: «Накажут, нет, за это просто убьют», ибо с моей стороны подобная реакция была непозволительной роскошью. Когда пространство зашевелилось и А.Д. попытался что-то сказать в свою защиту, я вежливо попросила его заткнуться и не открывать больше рта – никогда. Это язык А.Д. понял. В аудитории стояла тишина.

– Знаете… – начала я, глядя куда-то в пространство, поверх детских голов. – Когда я была совсем ребенком… то как-то дядя меня взял на свиноферму… там я впервые увидела огромную свиноматку… она лежала на боку, а возле нее копошились маленькие, чистенькие, розовенькие поросята… это впечатление было настолько сильным, что я до девятого класса всем говорила, что хочу стать свинаркой… все надо мной смеялись, но это была мечта…

– А почему стали учителем?

Я очнулась и улыбнулась детям: Слово было озвучено, ситуация стала.

– Выросла и передумала…

Мы рассмеялись: инцидент с А.Д. был исчерпан.

Однако «Слово о мечте» я не потрудилась додумать до конца: это была ошибка. Почему я этого не сделала, когда могла? Кроме детей у меня был и другой ворох забот и хлопот, требовавших внимания. И вот в этом самом ворохе я и закружилась: много мыслей в тот период во мне оставались недодуманными, в Слово не облеченными. Я не остановилась, даже когда, спустя некоторое время после инцидента с А.Д., ехала в метро и вдруг! снова «поймала» мысль: «Ты заболеешь смертельной болезнью…»

Мысль эта упала в меня и уже никуда не уходила, я ее постоянно помнила, но ничего не делала, просто носила в себе: в метро закрывалась платком, чтобы не подхватить туберкулезную палочку – и это всё, несмотря на то, что жизнь вокруг меня обращалась в хаос, которого, конечно, никто не замечал, кроме меня, поскольку у каждого из нас – свой мир. И мой мир вскоре рухнул:

« 09 декабря. Дела и события перед Новым годом …

– ошиблась с Л.Г. в употреблении местоимений: стресс…

– трижды «вызверилась» на детях: стресс…

– n-ое количество раз привела в пример детям своё «вызверивание»: стыд…

– «вляпалась» с философией: детский сад, глупость, дикость, стресс…

– раздражаюсь многими людьми: нервозность, стресс…

– и т.д., и т. п.

Напряжение в последних неделях и постоянное стрессовое состояние начали переходить в разрушение и глупости вокруг и около пространства жизни. Отсутствие стабильности внутренней стало выражаться в хаосе внешнем».

« 15 декабря. Послание сыну … Привет, сын. Я в больнице, у меня все хорошо, так как если будет нехорошо, то тебе об этом сообщат.

Пишу на случай, если нам больше не придется с тобой поговорить…

Во-первых, помни и знай, что я тебя люблю. Мне было радостно и гордо быть твоей матерью.

Во-вторых, знай, я считаю тебя очень, очень талантливым человеком. Живи так, как подсказывает тебе твое сердце, а сердце у тебя большое и доброе, то есть созидательное и золотое.

В-третьих, обо мне помни, но не печалься: я прожила хорошую жизнь. Жаль только, что не все успела доделать, но и это глупости: ты сумеешь сам распорядиться всем и даже лучше.

А теперь о суете:

– в тумбочке под принтером, в черном портфеле, документы…

– …

Завещание

Я, …, находясь в здравом уме и трезвой памяти, без какого-либо внешнего принуждения, сообщаю после себя следующее…».