Омраам Айванхов - Кто такой духовный учитель

Во всяком случае знайте, что я не жажду командовать, я думаю лишь о том, чтобы управлять самим собой. Какое счастье я могу найти в порабощении других? Счастье для меня состоит совсем в ином. Кое-кто из вас просил меня быть таким, как те гуру, которые заставляют себя уважать и перед которыми раболепствуют. Они считают, что это слабость с моей стороны – что я себя так не веду. Что за странная мысль! Кстати, если и есть что-то, что меня шокировало у некоторых Учителей Индии, так это то, что они принимали раболепное отношение к ним со стороны своих учеников. Я даже сказал им: «Что за удовольствие вам видеть у своих ног этих несчастных? Кто вы такие, чтобы они простирались перед вами ниц? Я никогда бы не потерпел этого от своих учеников». И это правда, некоторые хотели броситься передо мной на колени, но я их тотчас же заставлял подняться. Эти гуру ничего не ответили мне на мои упреки, но я понимал, о чем они думают: они сами вели себя так по отношению к своему Учителю, и вполне естественно, что их ученики ведут себя так же по отношению к ним. Впрочем, я не хочу в это вмешиваться: такие привычки имеют тысячелетнюю традицию, и очень трудно объяснить индусам, насколько они шокируют европейцев.

Даже всевластный Учитель должен оставаться простым, и тот факт, что я прошу вас осознать ценность Руководителя, не изменит моего отношения к вам. Мне нравится обращаться со всеми братьями и сестрами с уважением и любовью. Даже если я вам что-то и говорю о значении моей работы с вами, я от этого другим не стану. А вот вы, возможно, изменитесь; и это как раз желательно, так как чем больше вы оцените мои слова и чем эффективнее претворите их на практике, тем больше вы продвинетесь вперед. Я же в любом случае, что бы вы ни делали, буду продолжать свою работу. Конечно, ваш прогресс мне на руку, потому что благодаря ему у меня будет больше друзей. Но особенно от этого выиграете вы, так как, посеяв семена, вы сможете однажды собрать урожай плодов.

Итак, не сочтите за слабость то, что я не веду себя подобно некоторым индусским учителям и не стремлюсь вас поработить. Если бы вы застали меня в тот момент, когда я работаю над собой, то увидели бы, как я себе приказываю, как диктую свою волю. Но не вам. Когда речь идет о моем внутреннем мире, то это другое дело, но почему я должен вам отдавать приказы? Вы – Божьи создания, и если кто-то и имеет право вами распоряжаться, то только сам Бог. Вы скажете: «Да, но случается, что вас заносит и вы устраиваете нам взбучку». Это так, иногда я вынужден настаивать на каких-то моментах, каких-то ценностях, но никогда я не принуждаю вас действовать в определенном направлении.

Что меня особенно поражало в юности, так это то, что моя мать никогда меня ни к чему не принуждала. Она всегда мне говорила: «Если ты сделаешь то-то, то получишь такой-то результат, а если сделаешь то-то, то такой-то». Она всегда указывала мне два пути и их последствия. И я делаю то же самое: бывает, что я браню кого-то и даже говорю ему ужасные вещи, но я никогда никого не заставляю делать что бы то ни было.

Впрочем, если мне не удается убедить людей, я не отчаиваюсь, я спокоен: у меня есть сотрудник, или, скорее, великолепная сотрудница – жизнь. Я, быть может, и никчемный руководитель, но что до жизни, то она – руководитель превосходный. Напрасно вы будете кричать и рвать на себе волосы, – ничего не поделаешь, она неумолима; ее не могут разжалобить никакие слезы, никакой скрежет зубов. Когда с вами произойдет несчастный случай, когда вы будете разорены, когда вас покинут друзья, жена, дети, когда вас уволят с работы ии сгорит ваш дом, – тогда вам будет о чем поразмыслить. Но, к сожалению, это не ознаает, что вы автоматически найдете истину. Чаще всего вы плачете, хотите наложить на себя руки, но так ничего и не понимаете.

Жизнь исправляет человека, трясет, почти убивает, но она ничего ему не объясняет. За объяснениями он должен идти к Учителю, так они и гоняют от одного к другому этого бедолагу, чтобы научить его. Есть такие мастера на автосервисах или врачи, которые отсылают друг другу своих клиентов. Я в этом смысле сотрудничаю с жизнью. Когда я вижу, что мне не удается просветить и образумить кого-то, я обращаюсь к жизни: «Послушай, у этого слишком прочный панцирь, займись им немного». – «Договорились», – отвечает она. А потом, по неведомым для него причинам хорошенько встряхнув его и повалтузив, жизнь отправляет его за объяснениями ко мне. Вот так мы с жизнью и играем в мяч! Видите, у нас с ней все отлажено: если вы не принимаете во внимание то, о чем я вам твержу каждый день, то я предоставляю вас в распоряжение жизни, а ее уроки ужасны! Я вежлив и тактичен, но она... можете голосить сколько угодно, – она будет колотить вас нещадно, а потом – оп! – перешлет ко мне. Так уже было со многими. Это может занять два года, десять, двадцать лет... это может длиться очень долго.