Гайк Октемберян - Посвящение Исиды. Том первый. Эта книга о дежавю, о потопе, о посвящении

«Мы же тоже люди», – сказала моему отцу при встрече та азербайджанка. Эти слова были с ОБВИНЕНИЕМв его адрес. Она в чём-то ОБВИНЯЛАсемейку одноглазого, дядю одноклассника и тех четырёх карабахцев? Нас ДЕЛАЛИ ВИНОВАТЫМИ.

Через несколько дней, вечером, дверь в наш дом вдруг распахнулась, и муж Светки-соседки в пьяном виде, что-то бормоча себе под нос, стараясь оглушать самого себя своим собственным жужжанием, крупными шагами подошёл к стулу, который стоял посреди той части дома, в которой мы перезимовали. Он СХВАТИЛза его спинку, и, раскачиваясь, стал вертеть им из стороны в сторону, словно ему нужным стало получше рассмотреть то, что оказалось у него на пути. Кто ОТКРЫЛему дорогу в наш дом? Разве не сестра, которая заходила в их дом, помогала ОТКРЫВАТЬему дорогу в наш дом?

Это было уже в третий раз, как он стал позволять себе приходить к нам. Во ВТОРОЙраз он заходил якобы за спичками. Он не ушёл, когда получил коробок со спичками. Его ещё что-то стало задерживать. Коробок спичек был всего лишь подходящим поводом, чтобы зайти к нам. А зайти ему хотелось для того, чтобы ПОКАЗАТЬсебя перед теми, кого осталось только добивать. Он стал рассказывать о себе, о том, что как его все боятся. Потом он стал ПОКАЗЫВАТЬсебя готовым пойти против нас, чтобы ЗАЩИТИТЬсестру, которая, как выяснилось, УСПЕЛАу них дома пожаловаться на то, что мы её на дискотеку не стали пускать.

«Ты чего здесь так раскачался? Ветром сдувает?!» – спросил я его, двинувшись в его сторону. А он в ответ сразу угрожающе подался грудью на меня. А я с силой оттолкнул его к входной двери, которая осталась ОТКРЫТОЙ. Он провалился в дверной проём и упал на спину у ВТОРОЙдвери, через которую заходили сначала на веранду. Я пинками и ударами кулаком по спине выбил его наружу, где нанёс ему столько пощёчин, чтобы ему их надолго ХВАТИЛО. Из носа у него побежала кровь. Ни через месяц, ни через несколько месяцев, ни через год, ни через ДВАгода его после этого к нам уже НИЧЕГОбольше не приводило.

Когда на работе прошло больше месяца, никаких заработанных денег я не дождался. А СДЕЛАНОбыло больше половины из того, что нужно было отштукатурить. КРУГОМстало каким-то ПРАВИЛОМне выплачивать заработанные деньги, ЗАТЯГИВАТЬс тем, чтобы их отдавать. Работы оставалось на месяц, и я расчитывал на то, что смогу продержаться ещё столько же. Что-то мне не верилось, что все были в одинаковом положении, что никто ОТДЕЛЬНОи втайне от остальных не получал денег. Я заподозрил, что одноглазый и дядя одноклассника втайне получили деньги. То, что происходило ВОКРУГ, давало им право так поступать.

Если сладко во рту зло его, и он таит его под языком своим.

Библия, Книга Иова 20:12

Как раз к тому времени, когда мы ДОЛЖНЫбыли получить деньги, одноглазый приобрёл своему старшему сыну пуховик. И примерка этого пуховика ДЕЛАЛАСЬу всех на виду. Им как ОБЯЗАТЕЛЬНОнужно было это СДЕЛАТЬ.

И лимонад в бутылках одноглазый с сыновьями стали покупать в это же время. И однокласснику ОБЯЗАТЕЛЬНОнужно было сесть рядом со мной, а не где-нибудь, чтобы выпить эту бутылку с лимонадом. И пил он этот лимонад с ПОЛНЫМпренебрежением и безразличием ко мне. Что он хотел этим ПОКАЗАТЬ? Неуязвимость той наглой правоты, в которой старался утверждаться, той правоты, с которой, как по какому-то молчаливому уговору, меня оставили без денег? Для этого ВПОЛНЕможет ХВАТИТЬи бутылки лимонада вместе с тем, как её можно выпить?

Я стал понимать, что почему такие люди стараются ОБЯЗАТЕЛЬНОприходить на помощь, стараются ОБЯЗАТЕЛЬНО СДЕЛАТЬ«добро». Землю сначала нужно РАНИТЬплугом, чтобы потом в ней что-то посадить. Этим людям нужны чужие РАНЫ. Они собираются что-то посеять для себя, когда идут на помощь. Для них люди, что земля. Где бросили зёрнышко, там собираются забрать колосок, где бросили семечку – подсолнух, где семечку от тыквы – ЦЕЛУЮтыкву. Они помогали, чтобы оказаться в своём праве ОПРЕДЕЛЯТЬ, как и чем им следует отдавать. Не случайно же, дядя одноклассника позаботился о том, чтобы рядом с нашим домом высыпали один кузов мелкого песка. Я ему ещё как ДОЛЖЕНоставался за его «доброту».