Александр Ананьев - Понимания Делания

Поистине потрясающе наблюдать за творением художника, что пишет произведение, извлекая фрагменты изнутри своего видение мира, и там есть поэзия. Сейчас мне сложно об этом говорить, но их специфика состоит в содержательной ограниченности замысла. Здесь все струится каждый раз фонтаном нежданных откровений, что по итогу нередко обнажает мне мои же слабости. Существо моих работ связано именно с тем, что через это я расту лично сам, и в этом основная ориентация, но и несение смыслов играет значительную роль в моем сакральном лицедействе. Шаг за шагом, я нахожу всё более проникновенным своё влияние на людей вокруг. Это проявляет себя в наших очных касаниях, и я так же мастер слова, но это иная лирика. Письмо самобытно, у него есть возможность огранки через палитру энергии автора, который творит из своих различных состояний в разное время внутри одной книги.

После завершения «Сентенций Любви» во мне началась уже знакомая фаза «поглощения», т.е. когда мое Тело вновь перешло к внешней подпитке, и введению внутрь себя дополнительных кубиков. В числе таких материалов появляются иные направления мысли, и в настоящее время мне видится вектор движения интересов в области научно-популярной квантовой теории и беллетристики. Такое сочетание может выглядеть странным лишь для поверхностного взгляда неискушенного искателя, ведь внутри этих форм несения смыслов кроется все тот же принцип Двух Точек. Я могу развертывать свое видение через принцип корпускулярно-волнового дуализма, а могу – через манеру сатирического бенберирования Оскара Уайлдера. Мне, в сущности, нет дела до конкретной формы, однако приращение моего повествовательного инструментария неизменно влечет его качественное преобразование.

Вытекающий из упомянутого дуализма принцип неопределенности Гейзенберга с нового угла зрения демонстрирует мне же самому, что одновременное изучение некоммутируемых свойств одного объекта невозможно в одном моменте, но совершенно неотъемлемо в целом. Пусть имеет место обратная зависимость в точности измерений, к примеру, скорости объекта и его места положения, но вовсе нельзя уйти от этой дуальности, ведь оно есть одно и тоже. Объект не может быть лишен скорости и пространственной геопозиции, даже если точность определения одной будет страдать в угоду точности описания другой. Не нужны никакие расширенные понимания квантовой механики, или физики, или иных наук. Достаточно уже того, что я вижу суть вещей, когда я знакомлю себя с формульным описанием дифракции и интерференции механических или световых волн. Мне нет дела до погружения в сами показатели, динамические величины, расчеты и прочие нюансы, на которые можно угробить всю жизнь, но так ничего и не понять. Я просто вижу сквозь строки то, зачем моё Тело привело меня к этому источнику новых кубиков. Смотреть стоит внутрь, но для этого придется ощущать кожей суть вещей. Это нельзя описать словами. Это не дело Ума, но он неизменно выполняет свою роль в моем познании.

Явление корпускулярно-волнового дуализма это и есть то самое внутреннее противостояние сущностей внутри человека, его Ангела и Демона. Просто на научно-формульном уровне ученые прокопались к пониманию того, что свет (или Человек) не есть нечто единое, но может являть собой полярности в разных условиях. Одно и то же явление может проявлять свойства частицы или свойство волны (прикладной «ананьевизм» или бытовой демонизм). За математическим описанием когерентности механических волн не должен теряться исходных смысл значимости взаимодействия связки «Проводник-Идущий», ведь физика всего лишь описывает такую высочайшую связь на своем языке для людей этого толка. Волны, идущие из Проводника в Идущего и обратно, полностью согласуются с принципами интерференции, создавая локальные максимумы в моменте. И теперь я начинаю окунаться в те понимания, что люди встречающиеся на Пути корректного проживания могут так же интерферировать со мной неведомым образом механики Тел. Только у таких процессов есть наиважнейшая вещь в основе – всё подчинено одному процессу, составляющему суть вещей всей Вселенной – дать человеку свой Путь. Разные головы пишут это в своей манере, но детали не должны уводить от существа происходящего. Нельзя тонуть в обертке, а меню не равно самой кухне.

Вместе с тем, читая строки юмористической прозы, я стал замечать, что и в такой форме донесения смыслов есть своя поэзия. Пусть оно малоинформативно, но пойдет через иные каналы, туда, где иначе не зайдет. Не пристало больше выбирать. Существо Великого Делания в том, что бы нести знание о своем видении в любой форме, что потребуется, затем трамбовать в себя, переваривать и пускать дальше. Если станется так, то я буду снимать фильмы, писать поэмы, симфонии, и пошлые анекдоты на заборе. Шаг за шагом инструменты моего стиля ширятся. Я не могу знать, зачем творится то, что происходит, но я начинаю неплохо понимать собственное и ложное для себя. Я ведом тем, что неотвратимо в условиях полной сдачи течению жизни, а значит, с распахнутыми объятиями, и счастливыми глазами встречаю любое дуновение этого ароматного ветерка, высекающего из глаз искры, горьковатые от слёз.