Марина Андриенко - Путешествие к себе, или Свет в конце туннеля

– А кому он нужен твой мир?

До боли знакомый голос! Вот, зануда!

А голос продолжал:

– Все вокруг так заняты собой, что заметить другого просто недосуг. Кто захочет тратить свое время, разбираясь в хитросплетениях чужого мира? Чужая душа – потемки! Да и небезопасно это. Начнешь вникать, а тебе же потом и достанется, что лезешь куда не просят! Только очень любящие люди способны на такой подвиг! Именно они, выслушают, помогут добрым словом или реальным делом, не считаясь с собственными трудностями и заботами. Именно они будут лечить наши душевные раны, успокаивать, утешать, сколько нужно, отдавать последнее, возможно за счет собственного здоровья. Часто такая самоотверженность не удостаивается даже благодарности и воспринимается как нечто, само собой разумеющееся.

Голос прав! Мы видим и чувствуем только свою боль, она нам близка и понятна, она заставляет переживать и мучиться, а чужая, что-то эфемерное, не имеющее с нашими страданиями ничего общего.

Действительно, только самые лучшие представители человеческой расы, способны чувствовать чужую боль как свою собственную!

Идти по дороге, пусть и воображаемой, было нелегко. Ноги утопали по щиколотку в пыли, пустынный пейзаж не радовал глаз, даже разговаривать не хотелось. Маша семенила ножками, крепко держась за мою руку, озираясь по сторонам, любой шорох вызывал в ней неподдельный ужас, но убедившись в том, что это не динозавры, успокаивалась. Появись на дороге бандиты, вооруженные до зубов, танки, пушки, они остались бы не замеченными моей маленькой спутницей. У нее существовал целенаправленный ограниченный одним образом – страх, только он воспринимался как реальность. Странно было наблюдать за таким поведением девочки. Маша являлась моей проекцией, но почему я не боялась пресловутых зверей, а она сходила с ума от ужаса?

Тут же послышалось:

– Каждый отдельно взятый страх, властвует над нами не всегда, а только в период эмоционального всплеска связанного с событиями, породившими этот страх. Затем эмоция успокаивается, как боль от укола и благополучно забывается, остается только неприятное ощущение, а память через какое-то время запихивает испытанное в подсознание. В течении жизни возникают все новые и новые эмоциональные всплески, которые попадают туда же, постепенно вытесняя одно воспоминание другим.

Мне стало любопытно:

– И, что дальше?

– Все это копится, наполняя тебя, вернее твой внутренний мир до краев, и в какой – то момент начинает выплескиваться наружу, в виде нервных срывов, болезней и еще чего-то невыносимо тяжелого и неприятного. Любая мелочь может спровоцировать агрессивную реакцию, неадекватное поведение, истерику или иные действия, и ты не понимаешь почему, на ровном месте возникают подобные эмоции, совершенно не свойственные тебе и твоему характеру. Проходит время, кажется, что неприятные переживания окончательно исчезли, но не тут – то было, наступает момент, когда они вновь проявляются, может быть в схожей ситуации, а может просто, в момент душевной слабости, и вновь начнутся мучительные переживания, в виде гнева, страха, ненависти и стыда перед самим собой и окружающими.

А этот голос не так прост, как я думала, и если он мой, то я себя недооцениваю. Надо прислушаться к себе повнимательней.

Дорога кончилась. Перед глазами возникли строения. Они появились внезапно, просто запестрели впереди. Я ожидала увидеть черно-серые мрачные, гнетущие тона, не тут-то было! Повсюду пестрели постройки, яркого и очень насыщенного цвета, как светящиеся куртки на дорожных рабочих. Даже воображаемым глазам стало неприятно, резкие цвета раздражали, будоражили, опутывали словно щупальцами. Дыхание, и то сбилось с ритма, как от быстрого бега.

Внимательно рассмотреть строения не удавалось, из-за ярких красок, они буквально рассеивали обзор и сфокусировать его на чем-то конкретном не получалось.

К моему огромному удивлению среди женского населения случались и мужские особи. Город, прямо скажем, достаточно населен, что говорило о моих многочисленных переживаниях и страхах. Как выясняется, я – большая трусиха, неприятно, однако.