Нисаргадатта Махарадж - Ничто есть Всё. Последние беседы

П: Не могли бы вы описать своё состояние так, чтобы я смог понять?

М: Слова не могут описать Меня. Слова и их знание совершенно не подходят для описания Того. И вы точно такой же.

П: Тогда как отождествляется это тело?

М: Когда возникло это отождествление?

П: Я не помню. Но по-видимому, после моего рождения.

М: Вы присутствовали во время своего рождения?

П: Когда я родился, и мои родители праздновали это событие, я должен был быть там.

М: Но это не ваше знание, это умозаключение.

П: Конечно.

М: Попытайтесь вспомнить самое раннее событие из своей жизни. Сколько вам тогда было лет?

П: Я помню посещение Ниагары, мне тогда было четыре года.

М: Это начало вашего отождествления. Примерно в том возрасте вы должны были начать узнавать свою маму. Она говорила вам, что ваше имя Уилсон и что вы мальчик, а не девочка.

П: Если бы я был Параматмой , я должен был бы знать себя и без маминой помощи.

М: Параматма — это состояние небытия. Оно подобно вашему переживанию глубокого сна без сновидений.

П: Оно всегда пребывает в глубоком сне?

М: Оно никогда не спит, хотя термин «бодрствовать» также нельзя к нему применить.

П: Это очень интересно. Пожалуйста, расскажите ещё о Том.

М: Во время вашего зачатия в утробе матери началось проявление. До этого вы были непроявлены и пребывали в состоянии небытия. После зачатия состояние небытия продолжилось. Ваше проявление подобно внезапной вспышке света от зажжённой спички. Есть лишь свет, нет ничего до него и ничего после него. Ваше отождествление с именем и формой началось примерно в четыре года. Поскольку вы появились из состояния небытия, вам пришлось начинать своё знание с нуля. Вы не знали, что вы такое. Самым близким для вас было ваше тело. Естественно, вы чувствовали, что вы и есть ваше тело, а ваша мать и другие это подтверждали. Могло быть и наоборот — ваша мать говорила вам, что вы — тело, имя которого Уилсон. И у вас не было иного выбора, кроме как поставить на этом свою печать одобрения.

После появления живой формы Параматма принимает имя и форму и приспосабливается к происходящему вокруг. Что происходит и почему — она не знает.

Вся жизнь этой формы подобна зажжённой спичке, и она продолжается, пока горит огонь. Есть ли форма у пяти элементов?

П: Нет.

М: У всего этого нет создателя. Всё это — спонтанное явление.

Всё прекрасно, пока не появляются формы с бытием, с любовью к себе, с любовью к существованию. Вместе с жизнью начинается борьба за выживание. Все действия всех живых существ направлены на поддержание бытия. Это включает защиту их тел и поиск пищи. Помимо этого, у них нет никакого знания о своём происхождении. Космическая основа и космический дух бестелесны, но все живые тела обретают существование благодаря им. Весь этот мировой спектакль неоправдан и не нужен. Я говорю, что моё тело — это союз пяти элементов. Это касается всех форм, включая вашу. Вы знаете это. Ваше тело занимает место в пространстве, которое является его частью. В нём присутствует воздух. Температура тела указывает на присутствие тепла. Большая часть тела состоит из воды, а оставшаяся — из элемента земли. Всё тело — это пища сознания, которое в свою очередь представляет собой качество эссенции пищи.

Во всём существовании сознание — единственная причина страдания.

П: Говорят, что рождение — это божий дар.

М: Таков ваш личный опыт?

(Нет ответа.)

М: Это чей-то краткий миг удовольствия, а я должен сто лет за это страдать. Разве не так? Почему я должен страдать за чьи-то действия? Почему наказывают меня? Это только пример.

Из пяти элементов течёт поток сознания, представленный различными формами. Пять элементов не страдают. Только формы страдают из-за сознания. В человеческой форме страдание чаще возникает из надежды на светлое будущее, ради которого я должен жить. Всё это — игра первичной иллюзии. Когда вы больны, вы принимаете лекарство. Ваша болезнь тогда умирает?

П: Я выжил, когда болезнь исчезла.

М: Болезнь не умерла, но ваше страдание прекратилось. Давайте обобщим это: с какого момента мы становимся несчастны?

П: С момента появления нашего знания.

М: Совершенно верно. А это знание — несчастье или океан блаженства?