Наталья Степанова - 300 защитных оберегов для всей семьи

Мужики, если вы не хотите, чтобы ваши дети валялись пьяными под забором, не пейте сами, и этого будет вполне достаточно для примера вашим сыновьям.

Но написал я о том, что не пью, поскольку это имеет отношение к моей истории.

После армии я встретил свою будущую жену. Полюбил так, что весь трясся от ее голоса. Что бы я ни делал, она всегда была перед глазами. До самой свадьбы боялся: вдруг она за меня не пойдет? А другой подруги жизни я тогда себе и не представлял. Мечтал иметь от нее детишек.

На свадьбе душа и сердце мое ликовали. Личико ее в воздушной фате казалось мне чем-то неземным. Млея, я глядел на нее и готов был за нее жизнь отдать не задумываясь.

Потом у нас родилась двойня – дочь и сын. Сына назвали, как меня, – Алеша, а дочь, как жену, – Светлана.

Не знаю, где я силы черпал, только все я успевал: и дома, и на работе, и учился, – хотелось, чтобы она мной гордилась. Пеленки помогал стирать.

Но время шло, и мы с ней менялись. Стал я замечать, что в постели мне с ней уже не азартно. Будто кто-то шептал мне в ухо: грудь-то у нее висеть стала, опала, стареет. Кожа не такая атласная, как была, в пятнышках рыжих и морщинках. Волосы не блестят и редеют. В общем, я ее больше не хотел, хоть и любил. Но любил как-то не так, как прежде, а как любят родных людей. Сказали бы мне, к примеру, что нужно отдать за свою семью жизнь, я бы отдал, а вот спать с ней не мог.

Несколько раз Света пыталась со мной говорить об этом, спрашивала, не болит ли что, подсовывала мне “Золотой конек”. Я пил, но понимал, что она просто мне уже надоела и вряд ли мне это поможет.

А потом мой заместитель попросил меня устроить его сестру ко мне секретаршей. Моя секретарша уходила на пенсию, и я сказал, что не возражаю против новой секретарши.

Когда она пришла, молодая, с высокой грудью и тоненькой талией, у меня невольно забилось сердце. Я без конца вызывал ее к себе в кабинет, чтобы еще раз ощутить нежный аромат ее духов, увидеть розовые ушки и белую грудь в декольте.

Всякий раз меня охватывал приятный жар в груди и внизу живота щемило так, что я готов был схватить это нежное, тонкое создание и подмять под себя.

В конце концов так оно и случилось. Леся не отбивалась и не оттолкнула меня, она будто ждала этого момента. Не успел я моргнуть глазом, как она скинула свою кофточку, под которой не оказалось лифчика. Она больно и так сладко впилась в мои губы, что я был близок к потере сознания. Мы безумствовали, целыми днями занимались с ней любовью: в кабинете, в машине, в сауне, в бассейне и на даче.

Мне тогда казалось, что я помолодел и сравнялся с ее возрастом, а ведь ей было только двадцать лет, мне же было почти пятьдесят.

Однажды я понял, что боюсь ее потерять. Было это под Новый год. Леся заявила мне, что не намерена быть на Новый год одна и либо я проведу праздник с ней, либо она позаботится о своем досуге сама. Своим намеком она мне явно давала понять, что рядом с ней будет другой мужчина.

Я сказал ей, что Новый год буду встречать с семьей, но около двенадцати часов ночи сорвался из-за стола и поехал к Лесе. В своем воображении я нарисовал себе ужасную картину, от которой у меня мутилось в голове. Я представлял себе молодого парня, в объятиях которого была моя молоденькая любовница.

Но Леся оказалась одна, я с радостью думал: “Это значит, что она чистое, невинное создание, которое действительно любит только меня!”

Я не хотел думать о том, что в этот момент моя жена сходит с ума от переживаний. Для меня в тот момент существовала только Леся.

Я задаривал ее подарками, купил ей золотые украшения, машину, щубу, а потом однокомнатную квартиру. Я хотел ее этим привязать. В то время я еще не думал о разрыве со своей женой.

У нас уже начались бесконечные выяснения отношений, ультиматумы, примирения и все, что обычно бывает в таких ситуациях.

Света унижалась передо мной, и я это понимал. Конечно же, я ее жалел, но как аргумент во мне зрело оправдание моему поведению. Я думал: “Никогда я жене не изменял, я их обеспечил, не виноват же я, в конце концов, что она больше меня не интересует как женщина. Почему я должен себе отказывать в мужском удовольствии, я ведь не собираюсь с ней разводиться, не я первый, не я последний изменяю своей жене. Я не хочу терять последнюю возможность насладиться женским телом, да еще каким!”

И перед глазами тут же зазывно вставало красивое тело моей любовницы. Я ее хотел, и я ее получал. Мысленно я называл ее “мой котенок”. Но моя кошечка стала выпускать коготки, которые наращивала в элитных парикмахерских за мои деньги.