Наталья Степанова - Книга ответов на особый случай. Открой на любой странице

Потом с нами начали разбираться кредиторы, подали на нас в суд, и квартиру нам пришлось продать, чтобы хоть как-то расплатиться.

Муж пытался покончить с собой, но я его спасла, буквально вынув из петли. С тех пор я боялась оставлять его одного.

Однажды моя мама сказала:

– Знаешь, не надо было тебе ему помогать, лучше бы он умер, а то и так всю жизнь тебе сломал. Пропадешь ты с ним. Он в наш дом только горе принес, ни одного счастливого дня ты с ним не видела.

– Не он, а она, – возразила я.

И тут же в голову мне пришла, как тогда показалось, замечательная мысль: найти ту женщину и поговорить с ней. Объяснить, что я в ее бедах не виновата, и попросить снять эту страшную порчу.

Сказано – сделано. Найти-то я ее нашла, вот только слушать она меня не стала, сказала лишь:

– Я на тебя не злюсь. Не ты – так другая. Но ему не прощу, не успокоюсь, пока он не сдохнет. За сиротство ребенка, за свою исковерканную жизнь я ему отомщу – и пойду до конца.

Я просто поверить не могла, что кто-то может быть так несправедлив и жесток. Злость охватила меня, и я ее спросила:

– А ты не боишься, что он придет и просто убьет тебя, ведь ему терять теперь нечего.

– Нет, – ответила она совершенно спокойно. – Он меня и пальцем не тронет. Даже близко подойти не сможет. Мне такой оберег поставили, что только он на меня руку поднимет, так сразу же Богу душу и отдаст.

И вправду, я знаю, что муж много раз ходил к своей бывшей жене, но дальше подъезда пройти не мог: что-то выталкивало его на улицу и не давало приблизиться к этой женщине».

Возможно, мужчина и был виноват перед той женщиной, но жизнь есть жизнь. Иногда лучше отпустить человека, даже если вам очень больно, не цепляться за прошлое, иначе вы и свою жизнь превратите в ад. И уж конечно совсем не по-божески, если из-за вас должны страдать невинные люди. Я помогла тому мужчине, жизнь со второй женой у него наладилась, и теперь они вдвоем растят сына.

Как же можно убрать такую порчу?

Пойдите в лес на болото, найдите там кочку, перед которой прочитайте следующую молитву:

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Боже, милостив буди мне грешному. Слава Тебе, Боже наш, Слава Тебе. Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоея Матери и всех святых, помилуй нас. Аминь. Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.

Затем на трех осинах повесьте по красной тряпочке, крепко завязав их, чтобы не сорвало ветром. Когда будете завязывать тряпочки, скажите:

Или такой заговор:

Из письма: «Вот наконец-то я и решился написать Вам. Все дело в том, что я возненавидел собственную жену – не мог на нее смотреть спокойно, все меня раздражало: и как говорит, и как ходит, и как ест… Даже когда она молчала, я начинал потихоньку заводиться. Порой готов был убить ее. Даже сны видел, что душу ее, она хрипит, бьется в конвульсиях, а мне ее совсем не жалко, напротив, я чувствую какую-то нездоровую радость. А началось все это после того, как я начал встречаться с одной женщиной. До этого я иногда изменял жене, но никогда и не думал о том, чтобы оставить ее и уйти из семьи. Детей я своих очень любил и понимал, что они никому не будут нужны, если я их брошу, а в нынешнее время детям так легко сбиться с пути и пойти по кривой дорожке. Чтобы в будущем зарабатывать хорошие деньги, нужно выучиться, а обучение сейчас платное. Ну и кто, как не я, поможет моим же собственным детям получить образование?! Никому они, кроме меня и жены, не нужны. Да и жену свою я раньше любил. А тут познакомился я с той женщиной, и начались мои беды. Думал, как обычно, погуляю немножко, развлекусь, да не тут-то было. Стал я замечать, что не хочу идти домой. Приду – а стены будто давят на меня, дети на нервы действуют, кажутся мне такими противными, словно и не мои. А от жены меня чуть ли не тошнит. Она, бедная, плакала тогда, уговаривала меня: «Давай сходим к знахарке, пусть посмотрит». Два раза мы с ней собирались. В первый раз мы к той бабке до самой двери дошли, а я повернулся и ушел. Второй раз – та же история. В конце концов жена сама привезла домой ту знахарку. Она посадила меня, стала брызгать в лицо водой, а потом умыла. Вот не поверите, Наталья Ивановна, я тогда словно проснулся после долгого тяжелого сна. Смотрю – все вокруг родное, любимое. Жена сидит бледная такая, заплаканная, на ребенка маленького похожа. Помню, что меня тогда захлестнули такая жалость и чувство вины перед ней, хоть в петлю лезь. Тогда я почувствовал, как она мне на самом деле дорога, как я хочу быть с ней, как люблю ее! А знахарка подумала о чем-то своем и говорит: «Того, что я сделала, хватит на месяц, не более. Тут сильно подделано, нужно отпеванием снимать, год поминать, а я уже старая, мне такой обряд провести не под силу».