Никита Тимошенко - Беседы

Истина рождается ересью,

а умирает предрассудком.

Георг Гегель

Человек есть нечто,

что до́лжно превзойти.

Фридрих Ницше

– Знаешь, а кальян – предельно алхимическая штука, – многозначительно заявил Он, глядя на краснеющие и искрящиеся на газовой конфорке квадратные угольки.

Она лишь вопросительно взглянула на него, прикручивая к пузатой колбе длинную шахту, выполненную в виде изящной чёрной кобры, держащей в раскрытой пасти кальянную чашку. Он стоял к Ней спиной и приглашающего к беседе взгляда не видел. Но и без этого отлично знал: любую нить разговора Она всегда подхватит и поможет раскрутить самый запутанный клубок мыслей. Таких клубков у них было много, но каждый кальянный вечер становилось всё меньше. С такими клубками они вместе выбирались из затейливого лабиринта сознания, в котором не было минотавров и обглоданных им человеческих костей. Но было множество тупиков и петляющих тропинок, каждая из которых могла вывести из лабиринта, если отважиться идти по ним достаточно далеко. В сущности, и лабиринта не было. Были только тупики. И множество выходов. Размышляя о природе кальяна, Он предчувствовал, что сегодня они обойдут ещё несколько тупиков и найдут ещё несколько выходов.

– Смотри! – воодушевлённо продолжил Он после паузы. – Угли – это стихия огня. Вода в колбе, как бы это ни было парадоксально, – стихия воды. Табак в чашке – земля. А дым, очевидно, – воздух. Все четыре элемента слились воедино. Это же самая настоящая алхимия!

– Выходит, мы с тобой алхимики! – конечно же, Она подхватила нить разговора. – Вот только что мы ищем в своей хрущёвской лаборатории? Алхимики искали философский камень…

– А мы ищем истину! – угли на плитке, как бенгальские огни, стрельнули брызгами искр, словно поддерживая Его мысль. – Даже не так. Мы её не ищем, мы её находим! Ошибка большинства людей, сколько бы умными и старательными они ни были, в том, что они ищут. А надо находить. Неправильно поставленная задача – неправильные результаты. Не зря же вначале было слово. Значит, и начинать перемены к лучшему надо с него. Сел такой, взглянул на то, как ты мыслишь и какими словами себя программируешь, – нашёл баги – пофиксил баги. Изи!

– И где надо находить истину?

– Ну уж точно не в спорах. Тут то ли Сократ дал промашку, то ли его поняли неправильно… Вот это, кстати, вероятнее всего. Учитывая, что Сократ вообще был чуваком не особо разговорчивым и совсем не пишущим, исковеркать могли как угодно.

– Ну да, ну да. В спорах рождается плесень, грибок и что там ещё… тогда в вине? In vino veritas. Или тут латиняне дали промашку?

– Это всяко ближе. С винишка можно разболтаться и расслабиться. А именно в расслаблении и общении, как я думаю, истина и рождается. Этим она сильно отличается от деторождения. Ребёнком на расслабоне не разродишься.

– С другой стороны, – Она несогласно покачала головой. – Есть и что-то общее. Как ни тужься, ребёнка не родишь раньше срока. По крайней мере, здорового… И тем более не родишь, не зачав. Так и истину ждать раньше срока не надо. Недоношенная истина никого не порадует.

– Аминь!

Он уже раскуривал кальян, оттого голос, приправленный дымом, прозвучал особенно пикантно, даже инфернально. Семантика слова не вязалась с мелодикой голоса – получалась забавная эклектика. Услышав её, Он рассмеялся и закашлялся.

– А в нашем случае эта алхимия ещё алхимичнее, а рождение истины ещё больше похоже на рождение ребёнка.

На этот раз многозначительно говорила уже Она. А вопросительно глядел, ожидая продолжения беседы, Он.

– Ну, смотри. Двое. Мужчина и женщина. Два противоположных начала. Чёрное и белое. Инь и Ян. Чем не даосская алхимия? Чем не гегелевская диалектика? Немудрено, что в этом единстве противоположностей зачинается и рождается истина.

– Я теперь даже не знаю: это истинная алхимия или истинная майевтика? – Он улыбнулся, чмокнул её в нос, взял кальян и унёс из кухни в гостиную. – Кстати! А ведь майевтика – это платоновский способ философствования, то есть поиска истины. Но с древнегреческого это слово переводится как повивальное искусство, то есть родовспоможение. Вот оно как всё хитро переплетено. Какой любопытный лабиринт расходящихся тропок.

Она уже тоже перешла в гостиную, погасила основной свет, включила круглый год висящую на стене гирлянду и, зажигая толстые, уже заметно потёкшие свечи, перебила его исторический экскурс: