Вейл Оуэн - Жизнь высших миров

Я рассказал тебе лишь очень немногое об этой сфере, но достаточно, чтобы вызвать в тебе вкус и аппетит устремиться вперед в своем походе.

Теперь я вернусь на поляну и попрошу тебя со всем вниманием смотреть вперед. Нет, твои ноги ни обо что не споткнутся, хотя твои глаза и не прикованы к тропе. Ведь те, кто смотрит вверх, смотрят на путь, по которому идут; а мы смотрим вниз, чтобы сделать безопасными их шаги.

Так что всё хорошо, мой подопечный; да, всё хорошо для такого человека, поскольку он доверяет нам, которые служат нашему Господу, с Ним остается его сердце; и ничто не заставит его споткнуться.

Пусть так оно и будет. Мир скучен и утомителен сплошь и рядом, хотя есть и в нем красота, и любовь, и святое стремление. Держись этого и радуйся этому. Свободно делись этим с другими, и мрак покажется менее непроглядным, и свет за ним проблеснет более явственно и ярко, и сыны утренней зари поведут тебя в свою страну — прекрасную страну Вечного Лета.

Пятница, 12 декабрь 1913 г.

Стоя на высоком пике, излучающем свет, я общаюсь с теми, кто живет в обеих сферах, и через них со сферами более дальними. Благословение таких мгновений слишком велико, чтобы выразить его словами, и открывает духовное видение, позволяющее понять славные и необозримые бесконечности и всеобъемлющую любовь.

Однажды я стоял так, лицом к своему будущему дому, и закрыл глаза, потому что насыщенность света передо мной была слишком велика, чтобы я мог выносить ее беспрерывно. И мне впервые было позволено видеть моего опекуна и наставника и говорить с ним.

Он стоял на вершине — прямо напротив моей, а между нами была долина. Открыв глаза, я увидел его там, как будто он внезапно принял зримую для меня форму, чтобы мне легче было увидеть его. И действительно, так оно и было, и он улыбнулся мне, понимая мое смущение.

Он был одет в блестящую тунику до колен, и на талии у него был серебряный пояс. Руки и ноги открыты и, казалось, сверкали и лучились светом его святости и чистоты сердца; но ярче всего было его лицо. Синий головной убор покрывал его волосы, которые были словно серебро, отливающее золотом. На нем сияла драгоценность его ранга, никогда прежде мною не виденная. Это был коричневый камень, и лучился он коричневым светом, очень красивым и пылающим жизнью, которая была повсюду вокруг нас.

«Иди ко мне», — сказал он. Я был испуган, но то был не ужас, а скорее замешательство от благоговейного почтения.

«Я знаю, что ты мой опекун, господин, потому что мое сердце говорит мне это. — сказал я. — И мне радостно и очень приятно смотреть на тебя. Ты часто был рядом со мной на моем небесном пути, но всегда немного впереди, так что я не мог догнать тебя. И теперь, когда мне дано зримо видеть тебя, я счастлив поблагодарить тебя за всю твою любовь и заботу. Но, мой господин, я не решаюсь подойти к тебе. Ведь когда я начну спускаться в долину, яркость твоей сферы ослепит меня и шаг мой станет неверным. А когда я достигну тебя, то, наверное, потеряю сознание из-за большей славы, окружающей тебя. Даже здесь, на расстоянии, мне трудно ее переносить…»

«Что ж, на этот раз я буду твоей силой, как бывало много раз прежде, и часто без твоего ведома. Мы так долго были вместе, что теперь я могу дать тебе больше, чем до сих пор. Но только собери всю свою отвагу, ведь никакой вред не коснется тебя. Именно для этого внушил я тебе прийти сюда, на это место».

Я еще некоторое время видел его, стоящего совершенно неподвижно, а затем его облик стал иным. Через тонкую ткань его легчайшего одеяния я мог вдеть, что его тело точно сосредотачивало все свои силы. Его руки были вытянуты вдоль туловища и слегка развернуты в стороны, а глаза закрыты. Затем случилось нечто необычное.

Из-под его ног появилось облако, цвет которого был смешением голубого и розового, и оно двигалось ко мне, пока не возник мост между нашими вершинами. Он был немного выше, чем мосты, построенные человеком, и немного больше в ширину. Постепенно мост достиг меня и тогда я услышал: «Теперь иди ко мне, друг мой. Шагай уверенно, тебе не будет вреда».

И я двинулся к нему через этот облачный светоносный стебель, окружавший меня со всех сторон, и, хотя он прогибался под моими ногами, подобно толстому бархату, я всё-таки продолжил путь вверх — в великой радости. Ведь пока я шел, он смотрел на меня и улыбался.

Но хотя он казался таким близким, всё же я не достигал его, хотя он и стоял неподвижно.

Но, наконец, он протянул руку, и, сделав еще несколько шагов, я взялся за нее, и он втащил меня на более надежную твердь.