Вейл Оуэн - Жизнь высших миров

Другой закон. Ни одно из отделений духовных тружеников не должно отрицать действия другого. Они не обязательно должны работать согласованно; но их действия должны протекать в направлении модификации, а не полного отрицания, которое означало бы уничтожение.

Так мы выясняем, что, если скрестить два растения одного семейства, в результате получится растение-гибрид, или разновидность. Но если растение одного семейства скрещивать с растениями другого семейства, результата не будет. И ни в одном из этих случаев не произойдет взаимоуничтожения.

Паразит может проникнуть в дерево. За этим следует борьба. В конце концов, дерево обычно проигрывает и платит за это жизнью. Но оно сдается не сразу. Борьба длится, и иногда дереву удается победить. Но здесь у нас понимают, что те, кто разработал и провел в жизнь идею паразитов, в основном выиграл битву сил.

Так продолжается война, и, посмотрев на нее с этой точки зрения, ты увидишь, насколько всё это интересно.

А теперь я должен рассказать тебе нечто, на что уже намекал и что тебе будет трудно принять. Все главные принципы, даже когда они различны в действии, планируются в сферах более высоких, чем моя, высокими и могущественными Князьями, полномочия которых даруются им еще более высокими, получающими свои полномочия от тех, кто выше их.

Я употребил слово «различные» вместо «противодействующие», потому что среди тех Высших Сущностей противодействие не имеет места, а есть лишь различия в характере мудрости, которые и являются причиной удивительного разнообразия в природе. Если противодействие и появляется, так только в тех сферах, где излучаемая мудрость ослабевает из-за своего движения вовне во всех направлениях через сферы бесчисленных мириадов наделенных свободной волей существ, и истощается, и преломляется в пути.

И всё-таки, если ты подумаешь о звездах разной величины и состава и о водах моря, по природе своей неподвижных, но из-за движения Земли и притяжения отдаленных тел двигающихся без отдыха, а затем о более разряженной атмосфере, которая также откликается на притяжение и отталкивание вил, воздействующих на Землю, и вовлекает в движение более тяжелую жидкость; и обо всём разнообразии форм и цвета царств трав и растений, и деревьев, и цветов, и насекомых, и жизни более развитой — птиц и животных; и о непрерывном движении среди них всех; и о том, каким образом им разрешается охотиться друг на друга и всё-таки не доходить до полного взаимоуничтожения, чтобы не исчезнуть; тогда разве станешь ты, мой подопечный и друг, сомневаться, что, воистину, самое чудесное в Боге — то, как он действует, и что чудесность служит наилучшим оправданием тех средств, которые Он позволил применять и использовать высшим из своих слуг, а также и способа их применения?

Его Святым Именем я благословляю тебя, друг, — и ступай с миром.

Среда, 12 ноябрь 1913 г.

Если бы возможно было, друг, достичь такого единства, чтобы мы могли взглянуть на вещи с одной точки зрения, насколько проще было бы мне объяснить те предметы, о которых мы говорим. Но ты смотришь по одну сторону Завесы, которая протянулась между вещами и их причинами, а я по другую. Так что наши взгляды сами по себе противоположны, и добиваясь того, чтобы все эти вопросы показались тебе простыми, я должен, волей-неволей, оборачиваться и смотреть в обратном направлении и, насколько это в моих силах, скорее твоими, чем своими глазами.

Я это делаю, насколько в моих силах, поэтому призываю тебя всмотреться вместе со мной в более высокие достижения творения обратно их естественному направлению и спускаясь от Высших Сущностей вовне к сферам, где заявляют о себе те, кого относят к материальным существам.

Двигаясь так, мы обнаружим, что вещи, известные нам как принадлежащие к нашему окружению, в низших сферах начинают захватывать иные аспекты: они преобразуются для зрения и меняют субстанцию для органов чувств, но по-прежнему имеют отношение к тем вещам, которые существуют в сфере материи, или к тем, что выше — как Солнце имеет отношение к вращению Земли.

Рассмотрим сначала вопрос света. Свет известен на Земле по причине его контраста с темнотой, которая, единственно, есть состояние отсутствия света и по внутренней сути лишена содержания или ценности. Так что, когда мы говорим о темноте, мы имеем в виду отсутствие определенных вибраций, которые заставляют сетчатку глаза распознавать присутствие внешних вещей.