Вейл Оуэн - Жизнь высших миров

Обратите внимание на то, что моим последним испытанием перед призванием в сферы, где необычайно активизируются и бурно развиваются творческие способности, стало спасение людей, которых мы вывели из кромешной тьмы к свету. Тогда я еще не задумывался над этим, да и сейчас мне понятно далеко не всё, но просветление уже началось, и потому я уже могу разглядеть часть той славы, которая ожидает в отдаленном будущем этих людей, оказавшихся некогда в столь незавидном положении, а ныне — почти свободных и потому способных чувствовать, какое великое счастье ожидает каждого, кто будет неуклонно следовать избранным ими путем.

И теперь вы уже окончательно перешли из Десятой Сферы в Одиннадцатую?

Пока не окончательно. Я живу в Храме, но условия жизни в Одиннадцатой Сфере становятся для меня всё более привычными. Пребывание наше в Храме складывается из многих составляющих, каждая из которых сама по себе чрезвычайно важна. И пока я не решаюсь преступить хотя бы одну из них, мой окончательный уход из Десятой Сферы невозможен. Для описания хотя бы тысячной доли этих составляющих нам с вами не хватит ни времени, ни слов; но вот вам, для примера, одна из них.

Практически каждый, кто приходит в Храм, задерживается здесь надолго. Но мне придется пробыть здесь дольше, нежели большинству моих собратьев. И причина тому заключается, в частности, в следующем: у меня есть подопечные, которым я обязан помогать, дабы они не сбились с истинного пути, ведущего к свету. Время от времени мне приходится навещать их лично, чтобы они могли видеть меня воочию, а для этого я всегда должен быть рядом. И хотя их мир расположен не в одной-двух сферах от места моего постоянного пребывания, а находятся почти у самых туманных пределов пространства, всё же, пока я остаюсь в Десятой Сфере, я могу достаточно быстро добираться туда и приспосабливаться к тамошним условиям.

Таким образом, передо мной стоит сейчас двойная задача. Оставаясь здесь, на Плато, я должен протягивать одну руку вперед, чтобы брать, а другую — назад, чтобы отдавать. Вижу, вижу, друг, вам уже ясна моя мысль, и мне нет нужды развивать ее дальше. Думаю, вы сможете разобраться во всем сами.

Поговорим теперь непосредственно о Храме. Хотя, впрочем, лучше отложить этот разговор до следующего раза, так как вы уже устали.

Наставник, прежде чем мы прервемся, могу я узнать ваше имя? Пока что титул «Наставника.» — единственно возможное обращение к вам, но оно мне не очень-то нравится.

Что ж, сын мой, возможно, в имени все-таки что-то кроется, невзирая на авторитетное заявление одного из ваших добрых мудрецов. В сферах, расположенных выше Храма, меня знают под одним именем. Но в нижестоящих сферах у меня другое имя — «Арнель». И вы можете называть меня так же, сын мой, если это вам по душе.

Моя мать говорила мне о духе по имени «Арноль».

Земные письмена не годятся для точной передачи небесного имени; отсюда и неизбежная путаница. Я и есть тот, о ком говорила ваша матушка. Так что, пишите мое имя так, как вам самому заблагорассудится; главное — чтобы вы знали, кто под ним подразумевается. Надеюсь, сын мой, теперь я буду «нравиться» вам больше?

Мне понятен ваш упрек. Но я признаю, что вполне заслужил его.

И правильно делаете, что признаете. Ведь в жизни вам не раз доводилось выслушивать и признавать куда более суровые и менее благожелательные упреки в свой адрес. А теперь — спокойной ночи; и как бы странно не звучали эти слова в устах того, кому более не дано дышать ночным воздухом, не менее странно будет звучать и мое имя, когда его произнесете вы.

Арнель [4] В этом послании Арнель впервые назвал свое имя, после чего подписывал каждое свое сообщение, всегда добавлял к подписи знак креста

Пятница, 8 февраля 1918 г.

Я уже рассказывал вам кое-что о предназначении Храма на Святой Горе. Теперь попробую рассказать о самом Храме, его внешнем виде; но только в общих чертах, так как детальное его описание дать невозможно.

Над просторной долиной нависает почти отвесная скала, а на плоской ее вершине воздвигнут Храм. Снизу, из долины, видно далеко не всё строение. Когда собравшиеся в долине смотрят вверх, они видят только главные ворота да боковые арки обращенной к нам стены. И надо сказать, что вознесенный ввысь фронтон Храма производит неизгладимое впечатление своими размерами, а также красотой и монументальностью архитектурных форм. Войдя внутрь через главные ворота, мы поворачиваем направо и идем вдоль открытой колоннады, у которой есть крыша, но отсутствуют боковые стены. Колоннада окружает главное здание Храма, располагаясь на некотором расстоянии от него; в некоторых местах она прерывается пересекающими ее коридорами: слева они ведут к центральному Храму; а коридоры справа — к храмовым пристройкам, каждая из которых снабжена собственными воротами. Впрочем, все ворота выходят в Одиннадцатую Сферу, и только главный вход, о котором мы уже говорили, связывает Храм с Десятой Сферой. У каждой из этих пристроек — собственное предназначение, а всего их десять. Но количество их связано не с десятью нижестоящими сферами, а напротив, с теми, что расположены выше и дальше Храма.