Вейл Оуэн - Жизнь высших миров

Результаты их исследований сводятся в таблицы, и на этом их обязанности кончаются. А потом эти результаты вновь изучаются другой группой, которая рассматривает лучшие способы сообщить их, главным образом, сочинителям музыки. Затем другой корпус выполняет текущую работу по передаче информации через Завесу в земную сферу тем, кто окажется наиболее готовым откликнуться на их вдохновляющее действие. Те, кто решает это, научены делать подобный выбор. Всё в идеальном порядке; от колледжей вокруг озера до церкви, или концертного зала, или оперной сцены здесь тянется цепочка обученных тружеников, непрерывно занятых передачей Земле маленьких даров небесной музыки. И вот так вся лучшая музыка приходит к вам… Да, ты совершенно прав. Многое из вашей музыки — не от нас; многое — запятналось в пути. Но это не есть промах тружеников наших сфер, но лежит на совести живущих по вашу сторону Завесы и тех по эту сторону, кто принадлежит к темным областям и кому эту возможность дает сам характер композиции.

Я попытаюсь объяснить тебе, для чего предназначены эти башни.

Озеро — необъятной протяженности, и дома стоят на небольшом расстоянии от него со всех сторон. Но в некоторых случаях, заранее обговоренных, обитатели этих колледжей отправляют кого-нибудь на вершину башни и, когда все соберутся, там дается концерт — в точном смысле этого слова. На одной башне играют на одних инструментах, на другой — на других, а на третьей поют певцы; и на следующей — тоже певцы, но другого рода; потому что в нашей музыке не четыре тона, как это принято у вас, но много тонов голосов. Другие башни отданы другим труженикам, действительного занятия которых я не смогла понять. Насколько я сумела выяснить, некоторые из них — знатоки в гармонизации всего объема звуков, возникающего с разных башен.

Но я хочу продолжить описание самого события — концерта или празднества, можешь назвать его как угодно. Нас взяли на остров в середине озера, и там, в красивой местности с деревьями, травой и цветами, с террасами и зелеными беседками, с укромными уголками и сиденьями из камня или дерева, мы наслаждались праздником.

Сначала прозвучал аккорд, долгий и протяженный, становившийся все громче и громче, пока он, казалось, не завладел всем земным и водным пространством и каждым листиком каждого дерева. Это был ключ, данный музыкантам разных башен. Он угас в тишине, и всё стало совершенно беззвучным.

Затем, постепенно, мы начали слышать оркестр. Он звучал со многих башен, но мы не могли различить никакой отдельной части его. Это была безупречная гармония, и равновесие тонов было совершенным.

Потом вступили певцы. Нет никакого толка даже пытаться описать эту музыку небесных сфер на земном языке, но я, быть может, сумею дать тебе некоторое представление о впечатлении. Если коротко, она делала всё более притягательным — не только красивым, но также и притягательным — ведь есть разница в значении этих двух слов, как я их здесь употребляю. Наши лица приняли более привлекательный оттенок и выражение, и деревья стали ярче, и воздух постепенно превратился в марево переливающихся тонов, подобно радуге. Но марево ничего не затемняло; казалось даже, что оно всё приближает. Вода отражала радужные оттенки, и наши одеяния также обрели более яркий цвет. Животные и птицы вокруг нас тоже откликнулись. Одну белую птичку я особенно запомнила. Ее нарядные, молочного оттенка перья постепенно стали светлее, и, когда я видела ее в последний раз перед тем, как она улетела в рощу, вся она сияла как золото, отполированное и пылающее, как прозрачный луч или огонь. Затем, когда дымка медленно рассеялась, и мы все, и всё вокруг стало опять обыкновенным. Но впечатление осталось, и, если бы я могла дать ему название, я сказала бы «мир».

Итак, вот один небольшой опыт, который был у меня в Доме Музыки. То, что мы услышали, мы будем обсуждать вновь и вновь при встречах со знакомыми, там что-то решим, здесь перерешим, и из всего этого будет извлечена какая-то польза; может быть, для каких-то здешних больших благодарственных служб, или для приема духов, переходящих сюда из земной жизни, или для других надобностей. Ведь музыка участвует во многих сторонах нашей жизни здесь, и вообще, всё кажется музыкой в этой сфере света — музыкой, и переливами цвета, и красотой, всё дышит любовью ко всему и к Нему, Кто любит нас так, как мы не способны любить. Но Его любовь увлекает нас вперед, и, продолжение нашего пути, она всегда с нами, и мы должны вдыхать ее, как вдыхаем красоту Его присутствия.