Александр Странник - Судьба на кончике пера

Эльвира видит негативные энергии и помехи в оттенках серого и темного цветов.

Все чаще и чаще я стал применять цветные карандаши для работы созидающим рисунком. Нужный карандаш брал интуитивно, не раздумывая. Цветной карандаш задает нужную интенсивность ЭСВоздействия цветом и густотой линий.

Когда под рукой есть цветные карандаши или фломастеры – всегда использую цветные. Если нет цветных карандашей – цвет задаю надписью.

Советую вам индивидуально выбрать свою цветовую гамму для ЭСВиВ, ту, которая больше соответствует вашим ощущениям. Цветные рисунки в этой книге – это мои индивидуальные ощущения в цвете. Ваши цветовые ощущения могут не соответствовать моим.

Не навреди не случайно, не навреди намеренно. Все что вы попытаетесь сделать другим, бумерангом возвратится к вам. Этому закону подчиняются и любовь, и помощь другим людям, и врачевание, а также и попытки причинить вред. Помыслы наши должны быть благие. Сразу оговорюсь, это не означает, что не надо защищаться от нападения. Обязательно надо. И у нас есть эффективные техники защиты. Просто защита должна быть адекватной. Не надо из пушки по воробьям.

Помните про благие намерения, которыми вымощена дорога в ад. Велико искушение помочь ближнему. Помочь, вопреки его искреннему желанию. Например, бросить пить. К сожалению, без усилий самого человека это сделать невозможно. Результат будет слишком коротким, он снова напьется через пару дней. Не в коня корм будет.

Помогая без запроса, мы без разрешения вторгаемся в чужую энергетику, и эта чужая энергетика воспримет нашу помощь как нападение, и будет защищаться. Помощь не примет. Это как спокойно сидящему человеку неожиданно сделать витаминный укольчик для его же пользы. Представили его реакцию? Вряд ли он вам спасибо скажет. Так и с энергетикой.

В нашей группе достаточно примеров такой помощи без запроса, вышедшей боком.

Без запроса помогать можно только детям по просьбе родителей, и немощным взрослым.

Мы не создаем эгрегор практики «созидающий рисунок». Эгрегор сначала поддерживает, а потом больше забирает, чем дает. Это важно помнить. Мы не практикуем общих мистерий, медитаций, молитв. Каждый из нас свободная самостоятельная личность. Каждый из нас свободен исповедовать любые взгляды и осваивать любые учения и практики. В любой момент каждый волен прекратить интересоваться практикой на время или насовсем. Для этого даже не надо делать заявление.

Первую часть этой главы можно спокойно пропустить. В ней ничего необычного нет. Родился, учился, женился, работал, служил, снова работал. Родил детей, родились внуки. Необычное в моей жизни началось после 50, и продолжается сейчас.

До 50 я был убежденным материалистом. Христа считал мифом, о Будде и Мохаммеде даже не слыхал. Я родился и вырос в Кировской области, в деревне, которая потом вошла в состав села. Ближайший город с асфальтом и железной дорогой был в 120 километрах. Наше село было так далеко от цивилизации, что у нас не было никаких потрясений, никаких революций, никаких войн. У нас не было даже помещиков. Крестьяне жили общинами. На сходах делили общинную землю по числу едоков. Вот и все социальное устройство. Что вырастишь, то и съешь. Даже татары вряд ли заходили в наш медвежий угол.

Конечно, при советах всех организовали в колхозы и совхозы.

В селе была единственная достопримечательность – уникальная церковь. В мое время она уже использовалась под колхозный гараж, благодаря этому и сохранилась.

Рис. 3.1

В семье у нас только бабушка Аня верила в бога. Я с ней иногда спорил, просвещал. Бабушка, отмахивалась. В округе в бога почти никто не верил, только старушки. Там и сейчас почти никто не верит в бога. Старый школьный учитель немецкого языка, по иронии судьбы всю жизнь проживший в доме дьякона, пытался восстановить церковь. Куда там, народу в селе и окружающих деревнях мало, не сдюжили. Только окна и двери заколотили, и гараж колхозный выселили. Так и стоит, памятником эпохи.

Мы лазили на колокольню, любовались окрестностями, смотрели фрески. Часть росписей сохранилась до наших дней. Просто удивительно, как крестьяне смогли собрать такие деньги, чтобы построить кирпичную двухэтажную церковь с огромной колокольней.