Дамина Райт - Крылья рух

Релес встал и поклонился, прежде чем уйти, прихватив с собой кубок:

– Я запомню, Ваше Величество.

Эсфи отдохнула, помолилась богу земли и виновато вспомнила, что пропустила службу в Благословенном храме. Оно и немудрено – Эсфи подозревала, что у неё будет всё меньше сил и желания выстаивать службы. И как это Мэриэн управлялась со всеми делами, да ещё и заговор расследовала, и просителей принимала?!

Думая о Мэриэн, Эсфи помолилась ещё раз, теперь уже всем Четырём Богам, чтобы та благополучно добралась до Гердении. А вдруг Арна по пути начнёт строить какие-то козни? Да нет, решила Эсфи, такое невозможно. К тому же Мэриэн не из тех, с кем легко расправиться!

– «Эмегены – удивительный народ. Откуда они пришли, никто из людей и джиннов не знает. Но я расспросил Верховного эмегена Та-Ахху, и вот что он мне поведал. Эмегены приплыли с острова, о котором мы и не слыхивали. Днём и ночью на этом острове стоял туман, земля была каменистой, и водились там несъедобные растения и звери, чьё мясо было горьким. Та-Ахха рассказал мне, как бог Уш-Ша пообещал своему народу прекрасную землю, но в той земле эмегены будут свято чтить все его законы. Все до единого. А потом туман рассеялся, и эмегены уплыли на кораблях, созданных рукой бога. Долго они плыли по неведомым морям, и за ними гнались зубастые чудовища, дул ветер и преследовали бури. А потом ветер унялся, выглянуло ясное солнце, и тогда эмегены восславили Уш-Ша и Мать-природу, и корабль их пристал к зелёным берегам».

Кариман поставил точку, убрал свиток пергамента в сумку, которую носил с собой, спрятал туда же перо и чернильницу. Свитков набралось много, и Кариман хотел составить из них толстую книгу, назвать её, скажем, «О народах и их обычаях», чтобы все джинны знали, что он не зря путешествовал. Но с каждым днём энтузиазма становилось всё меньше, и в голову назойливо лезли мысли о племяннице.

Привычное журчание реки не успокаивало. Кариман оглядел берег, поросший травой и красными, жёлтыми и голубыми цветами. А затем поднял глаза на белые верхушки гор, освещённые солнцем. Он так хотел сюда вернуться…

Желание исполнилось, но радости это не принесло. Кариман задумался, не поймать ли пару радужных рыбок, и как назло, память подбросила картинку того, как он ловил рыбу в Эмгра. Чтобы обменять на то, что будет есть Анриэ.

«Эй», – писк ларма вспомнился так хорошо, что Кариман его даже услышал. И мотнул головой, пытаясь избавиться от наваждения.

«Эй!» – прозвучало уже громче. Кариман поморщился и затряс бородой, начиная думать, что он сошёл с ума.

«Ты оглох, что ли, Чёрный Путник?» – проворчал голосок, и Кариман, наконец, догадался посмотреть вниз. У его ног стоял ларм в мокрой зелёной шляпе, сердитый и грязный, словно его в луже искупали. Поля шляпы обвисли, а сапожки из коры грозили вот-вот развалиться.

Кариман таращился на него, окончательно убедившись, что лишился разума. Откуда здесь взяться ларму?! Растерянный Кариман протянул к нему руку, чтобы потрогать – наверняка ведь растает, как дым.

«Может, расскажешь мне, что тут у вас творится?» – видение уклонилось от пальцев Каримана – не желало исчезать. Что ж, так тому и быть.

«У нас? Скоро будет свадьба», – криво усмехнулся Кариман, убирая руку и садясь на траве поудобнее.

«Чья свадьба?» – нахмурился Анриэ.

«Тарджиньи», – вздохнул Кариман.

«Она же не хотела выходить замуж!»

«Всё правильно».

Видение упёрло маленькие ручки в бока.

«А если не хотела, значит, её заставляют?!»

«Именно так, – Кариман вздохнул ещё тяжелее. Ему захотелось излить душу хотя бы ларму, которого воображение зачем-то нарисовало на берегу реки. Если это и не сумасшествие, то близко к нему. – Вот послушай, как всё было. Только я не виноват! Фарния, сестра, сказала мне, что если я помогу Тарджинье опять сбежать, меня сюда уже не пустят. И она – Фарния – добьётся того, чтобы нас с племянницей проклял весь род. Что мне было делать?! Я решил, Тарджинья поупрямится и согласится. Это ведь мечта любой женщины – выйти замуж, даже когда она говорит обратное…»

Воображаемый Анриэ пренебрежительно фыркнул, но прерывать не стал.

«Потом я всё-таки захотел поговорить с Тарджиньей. Объяснить ей, что мать желает ей только добра, весь род Фалеала желает только добра…»

«Ты дальше рассказывай!» – нетерпеливо пискнул ларм.

И Кариман рассказал, что было дальше. Вчера он купил в Ихранджане разных сладостей и пришёл к дому Фарнии. Сестра встретила его улыбкой, но в этой улыбке Кариману почудился оскал. Он неловко потоптался у порога: