Наталья Степанова - 800 новых заговоров сибирской целительницы

Заклинание на приворот с обращением к духу Петра Могилы читают громко, но, когда произносят слова «Петр Могила», делают это шепотом. Читают после заката, стоя лицом к дверям. Читают трижды.

Уста мои говорят, глаза мои глядят, Крест мой на мне, икона Спаса на стене. Пристань, Петр Могила, к моему делу, Прилепи раба (имя) к моему телу. Две меры высоты, две меры длины. Место тебе, Петр Могила, на погосте, А мое – в сердце у раба Божиего (имя). Аминь.

Как ты, святой Егорий,

Полонил в свой плен врагов,

Так полони для меня, рабы Божией (имя),

Сердце раба Божиего (имя).

Царь огонь, царица искра,

Распали, разожги сердечко моего милого (имя).

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Солят мужу еду и говорят:

Соль исчезает и твоя злость тает.

Соль на меня не кричит,

И ты (имя) на меня, рабу (имя), не кричи.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Держатся правой рукой за скобу и произносят трижды:

Как ты, дверь, без скобы не бываешь,

Так и муж мой чтоб без меня

Нигде не бывал, за столом не едал,

На чужих полатях не засыпал,

Маялся бы и страдал.

Чур, мое слово первое, мужа слово второе,

А разлучницы слово пустое и никакое.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Делают ее на новом срубе дома, пока еще не положен пол. Обойдите стены, найдите в деревянной стене сучок. Плюньте на безымянный палец левой руки и обведите им сучок против часовой стрелки, приговаривая:

Отец мой, сучок, деревянный глазок.

Ты глазом своим не вертишь,

На людей не глядишь,

Так бы чтоб и муж мой (имя)

Глазами на баб не глядел,

Толовой в их сторону не вертел.

Знал бы он при мне свое место.

Я ему мать, я ему невеста, я ему жена.

Как ты, сучок, у своего бревна,

Так бы возле меня был, со мною век по веку жил

Мой муж, раб Божий (имя).

Ключ, замок, язык. Аминь.

Предательство мужа отвратительно, но если мужчина бросает беременную женщину с еще не родившимся ребенком, вообще трудно найти оправдание такому человеку.

Вот одно из отчаянных писем глубоко несчастной женщины, которая со дня на день ждет появления на свет брошенного отцом ребенка:

«Здравствуйте, Наталья Ивановна. Мне тридцать лет, но я уже не хочу жить, так мне невыносимо тяжело. У меня есть дочь Марина. Ей четыре года, совсем скоро должна родить еще одного ребенка.

От меня ушел муж, ему 27 лет. Наверное, я виновата, что жила с ним незарегистрированной, в гражданском браке. Муж убеждал меня, что такой брак даже еще крепче. Жили мы с моими родителями. Все, кто нас знал, только завидовали нам, так мы с ним были счастливы. Я, глупая, думала, что так мы с ним проживем до глубокой старости. Но постепенно у мужа не стали складываться отношения с моими родителями. Меня это очень огорчало, так как я любила мужа и своих родителей. Они у меня хорошие. Но я понимала, что муж нуждается в моей поддержке, ведь мои родители для него – чужие люди. И я брала сторону своего мужа. Заступаясь за него, я испортила отношения с родителями. Мы стали к ним плохо относиться, а они к нам. Начался дележ, придирки по мелочам, ругань становилась все грубее. Никто не уступал друг другу и не просил прощения. Я по-прежнему была на стороне своего мужа, боясь, что он обидится и уйдет. Теперь я думаю, уж лучше бы он тогда ушел, а не сейчас, когда я беременна и беспомощна.

С деньгами всегда было трудно, и Леня постоянно искал новую работу. В августе этого года он с двумя друзьями подрядился ремонтировать квартиру у одной женщины. Ей 39 лет, она богатая, работает в администрации города Дудинки. Она наняла их делать евроремонт. И мой муж «пропал» на этой работе. Сначала он приходил домой уставшим, потом злым, ругал «хозяйку» с ее заморочками насчет ремонта. Потом стал приходить пьяным, вернее, почти перестал приходить домой, а если когда и являлся, то невменяемо пьяным. Поначалу я ходила туда, носила ему обеды, звала домой обедать. Но вскоре он запретил мне приходить и сам домой не приходил, сказал, что хозяйка им готовит и бесплатно кормит. Он обмолвился, что Лена (хозяйка) устроила им праздничный ужин и они перешли с ней на «ты». Мне уже не удавалось его уговорить зайти домой никакими предлогами. А я как с ума сошла, бегала к их дому и стояла вечерами и ночами, смотрела, как выключается в квартире свет, я ревновала до ужаса. Плакала и понимала, что не в состоянии вернуть Леню домой, ко мне и дочери. Не выдерживала и звонила в дверь, чтобы вызвать его и поговорить с ним. Но дверь всегда открывала Лена, она орала на меня, глядя на мой большой живот, а муж мой даже не выходил, слыша, как я плачу и зову его.