Лия Соколова - Рэйки. Ты не один. Опыт регрессии памяти.

– Да. Помещение длинное и узкое. Я хожу взад-вперед перед клетками.

– Какое у тебя отношение к этим людям?

– Я им сочувствую. Я здесь вроде как поневоле на службе.

– Какая у тебя форма?

– Железнодорожная.

– А может, энкэвэдэшная?

– Возможно.

– Семья у тебя есть?

– Больная мать. Жены, детей нет.

– Что за местность, в которой вы живете?

– Равнина. Поселок.

– Это Казахстан?

– Похоже.

– А дом у тебя какой?

– Небольшой, дощатый.

– В нем сколько комнат?

– Одна.

– Как обставлена?

– Кровать, стол, комод, пол дощатый.

– Что на стенах?

– Ничего.

– Что на столе?

– Хлеб.

– Как вы живете?

– Плохо. Скудно.

– Ты работаешь ради куска хлеба?

– Да. Чтобы мать кормить. Она больна.

– В какое время ты живешь? Это довоенное время, 30-е годы?

– Да. Скоро будет война…

– Ты участвуешь в войне? Видишь себя солдатом?

– Да.

– Как ты одет? В каком звании?

– Военная форма, сапоги кирзовые, наверное, солдат.

– Сколько тебе лет?

– 26 лет.

– Где ты себя видишь?

– У ручья, под горой, наверху лес. Я набираю воду во флягу.

– Кто с тобой в этом лесу?

– Отряд.

– Что за отряд? Партизанский?

– Нет.

– Вы участвуете в боевых действиях?

– Да.

– А сейчас что? Передышка?

– Да. И я решил спуститься к ручью набрать воды.

– Что дальше?

– Выстрел в спину.

– Что ты чувствуешь? В какое место попала пуля?

– Жар в позвоночнике.

– Где именно? Грудной отдел, выше поясницы?

– Да.

– Что дальше?

– Я упал в ручей.

– Твоя душа отлетела?

– Да.

– Ты летишь?

– Нет, стою и смотрю.

– Оглянись назад. Кто в тебя стрелял? Ты его видишь? Это враг?

– Нет, свой, он в форме милиционера (а может, НКВД), он ухмыляется.

– А что ты чувствуешь?

– Ужас.

– Отчего? Оттого, что тебя убил свой?

– Да.

– Ты его знаешь?

– Нет.

– Не видел, не общался?

– Нет.

– Он тебе напоминает кого-нибудь из нынешней жизни?

– Смутно кого-то.

– Ты поднимаешься в небо?

– Да.

– Пожалуйста, задержись здесь. Попроси прощения у своих товарищей за то, что покидаешь их. Найди мать и попрощайся с ней. Попроси прощения у всех, кого охранял в клетках, за все невольные обиды. Прости своего убийцу, он не ведал, что творил. Он человек подневольный, прости ему его зло. (Этот ритуал занимает немало времени. Алиса плачет.)

– Ты простила убийцу?

– Да.

– Ты видишь его лицо?

– Да. Он улыбается мне по-доброму, машет рукой.

– Они все тебя слышали? Они знают, что ты простил их?

– Да. Слышат. Все подняли лица, улыбаются, машут руками…

– Ты чувствуешь покой и освобождение?

– Да.

– Тебе легко?

– Да. Я лечу в небо… высоко… все выше…

– Что чувствуешь?

– Свободу. Легкость…

Резюме. Алиса из своей трудной одинокой жизни в лесу вынесла качество, которое позволило ей в этой жизни терпеть и не сдаваться, надеяться только на себя. А та непосильная работа и непроходящая усталость были исцелены, как и выстрел в спину. Встретив Алису через несколько месяцев, я увидела необычайно помолодевшую, цветущую женщину. У нее появился друг, она купила квартиру, выиграла два компьютера. Дочь отлично учится в художественном колледже, бизнес идет успешно.

Соня. Проблема: все встречавшиеся ей в жизни мужчины оказывались ненадежными. Она их пытается приобщить к духовности, но усилия напрасны. Она искренна, открыта, готова на жертвы, отзывчива, хочет иметь семью, но пока ей это не удается.

Погружение…

– Ничего не вижу, там пустота, темно… Страшно, мне страшно… давит в груди… трудно дышать…

– Успокойся… ничего не бойся, я с тобой. Даже если ты не видишь, куда идти, душа твоя помнит. Сделай шаг…

– Иду… больно в груди. (Подступают слезы, дрожь в голосе.) Все. Вижу…

– Где ты? Какое это пространство?

– Улица… Площадь… Ой, ноги горят… Я горю!

– Кто ты? Во что ты одета, обута?

– Ноги горят, босая… платье светлое, волосы растрепаны… ведьма. Мне кричат: «Ведьма!» Меня сжигают на костре. (Рыдает.)

– Кто эти люди?

– В красных колпаках, они стоят вокруг костра на площади, все мужчины… Люди смотрят из окон домов… Я горю, горю! (Рыдает.)

– Ты умираешь? Летишь?

– Я высоко над площадью. Вижу кучу пепла, что осталась от меня. (Рыдает.)