Георгий Гурджиев - Беседы Вельзевула со своим внуком

После чего наш непоколебимый курд, а надо признать, что он таким и был, продолжал есть красный перец.

Теперь, я надеюсь, у вас уже возникла ассоциация, которая приведет вас наконец, как иногда случается с людьми, к тому, что вы называете пониманием. И тогда вы поймете, почему я, хорошо зная и часто испытывая жалость к этой человеческой слабости, которая проявляется в том, что если кто-то заплатил за что-то деньги, он должен использовать это до конца, пришел к мысли принять все возможные меры к тому, чтобы вы, мои братья по плоти и духу, в том случае, если вы привыкли читать книги, написанные исключительно на «языке интеллигенции», уже отдав монеты за мои писания и только позже выяснив, что они написаны не на привычном и легко читаемом языке, не будете обречены читать их до конца любой ценой, как наш бедный курд вынужден был есть то, чей вид поразил его воображение, – благородный «красный перец».

Тогда, чтобы избежать непонимания по этому поводу, которое сформировалось в сознании современного человека благодаря его частым посещениям кино и любовным романам, я желаю, чтобы эта глава была напечатана таким способом, чтобы каждый мог читать ее, не разрезая страницы самой книги.

Иначе книгопродавец будет, как говорится, придирой и непременно поведет себя, сообразуясь с основным принципом всех книгопродавцов, сформулированном в таких словах: «Вы будете глупее неумелого рыбака, если позволите рыбке сорваться с крючка». Он откажется принять книгу обратно, если страницы будут разрезаны.

Я не сомневаюсь, что так и случится.

Я действительно ожидаю, что часть книгопродавцов потеряет совесть. Моя уверенность в этом пришла ко мне в тот период, когда я был профессиональным «индийским факиром» и, чтобы прояснить определенный «ультрафилософский» вопрос, должен был познакомиться с ассоциативным процессом проявления автоматически сформировавшейся души современных книгопродавцов и их агентов, стремящихся всучить книги покупателям.

Зная все это и став после автокатастрофы, в которую я попал, чрезмерно педантичным и придирчивым, я не могу не повторить снова, точнее, не могу не предупредить вас еще раз и даже настоятельно советую вам перед тем, как вы начнете разрезать страницы моей первой книги, прочтите очень внимательно и не один раз эту первую часть написанного мною.

Но если, невзирая на все мои предупреждения, вы все еще желаете познакомиться с моей работой полностью, мне ничего не остается, как только пожелать вам от всей своей чистой души очень, очень хорошего аппетита с тем, чтобы вы могли переварить все, что вы прочитали, с пользой не только для вашего здоровья, но и для здоровья всех, кто живет рядом с вами.

Я сказал «от всей своей чистой души», потому что недавно живу в Европе и часто встречаю людей, которые к месту и не к месту любят употреблять всуе святые слова, относящиеся только к внутренней жизни человека, так сказать клясться понапрасну. Следуя, как я уже признавал, не только в теории, как современные люди, но и на практике народной мудрости, испытанной столетиями, которая подходит к данному случаю : «Не лезь со своим уставом в чужой монастырь», и не желая нарушать принятый в Европе обычай клясться во время обычного разговора и в то же время следуя одной из заповедей Моисея: «Не употребляй имя Господа всуе», я решил использовать одну из особенностей недавно вошедшего в моду английского языка, и каждый раз, когда обстоятельства потребуют, я буду клясться моей «английской душой». Соль в том, что на этом модном языке слово «душа» (soul) и слово «подошва» (sole) звучат и даже пишутся почти одинаково.

Я не знаю, как отнесетесь к этому вы, ставшие уже наполовину кандидатами в покупатели моей книги, независимо от того, как велики мои духовные запросы, моя своеобычная натура не может не возмущаться этим качеством современной цивилизации, из-за которого самых высоких духом людей, возлюбленных нашим Создателем, можно отождествить с самыми ничтожными.

Ладно, хватит «филологизмов». Давайте вернемся к главной задаче этой первой главы с намерением, кроме всего прочего, взбодрить наши с вами сонные мысли и предостеречь читателей.

Я уже составил план и последовательность моей дальнейшей работы.

Какую форму она приобретет на бумаге, честно говоря, я еще не знаю, но в моем подсознании я уже отчетливо ощущаю, что она примет форму чего-то «горячего» и на восприятие каждого читателя подействует так же, как красный перец на несчастного курда.