Алексей Пилюгин - Тишиной между строк

“Он умер на рассвете, без мучений,
Развеян прах его на всех семи ветрах,
И конь его спокойный и смиренный,
Как часовой стоял у склепа врат.
Вздымались стяги, копья поднимались,
И горна звук раскатом бил в сердцах,
Мечи из ножен с лязгом вынимались,
И бились об щиты, внушая этим страх.
Начищены до блеска были латы,
Сияло солнце в облике зари,
О, рыцарь, ты не ждал от мира славы,
Но средь друзей стоят твои враги.
Поникли головы и дань последней чести,
Тебе пришли с почетом возложить,
О, рыцарь, ты не жаждал в жизни лести,
И этим смог ты всех их покорить.
Гром прогремел, седое небо плачет,
Достойный сын уходит в мир теней,
На кончике копья душа твоя сияет,
Сияет светом тысячи свечей…»

Образ тихий и далёкий,
Снова манит за собой,
Сколь прекрасный, столь жестокий
Соблазняет вновь игрой.
Притворятся, зная правду,
С этим знанием войти,
В мрачный омут, как забаву,
Окунутся в море лжи.
Светом масок восхититься,
Роли выбрать и прожить,
И во мраке раствориться,
И в мгновение забыть.
Приласкать холодный ветер,
Чтобы тут же запереть,
И солгать про то, как верил,
То, что мог он улететь.
Вновь озябнуть гневной речью,
Пристыдить себя за страх,
И на миг стать чьей-то вещью,
В незнакомых мне руках.
Плен уюта вновь мерцает,
Мрачным счастье вдалеке,
И никто уже не знает,
Как без света жить во мгле…

Ты пропустишь меня мимо сердца,
Парой тройкой ударов за раз,
И, в глаза глядя, скажешь мне честно,
Что не хочешь. Не здесь. Не сейчас.
Ты не станешь мне врать о минувшем,
Мне не надо, а ты промолчишь,
В этот миг я кажусь равнодушным,
И отчасти тебя это злит.
Мы встречаемся, словно два ветра,
Тёплый юг и морозная стуж,
И доводим друг друга до бреда,
Но в конце выбираем свой путь.
Ты летишь к своим знойным равнинам,
Там, где море ласкает пески,
Я к своим одиноким вершинам,
Рисовать белой краскою льды.
Среди снега и неба стального,
Я лавиной сойду с вышины,
Мне б тепла в свою зиму немного,
И немного твоей теплоты.

Погадай мне, слепая судьба,
Брось на стол свои старые карты,
Обмани предсказаньем меня,
Измени пресловутые даты.
Пусть на атласе красном играют,
Свои роли тузы, короли,
Как сердца из груди вырывают,
Ради дамы червовой вальты.
Туз пиковый мне выпадет снова,
Одинокий, поверх ляжет карт,
Снова дальняя будет дорога,
И души неуместная масть.
Снова будут разлуки и встречи,
Снова будет и радость и боль,
Прекращай. И гаси свои свечи.
Не нашёл я в раскладе покой…

Сгори, мотылёк!
Опали свои крылья!
Ты света хотел?
Получи его весь!
Сгори, мотылёк!
Но сгори так красиво,
Чтоб каждый, кто видел,
Хотел так сгореть.

Закрашу чёрным полотно,
Потом скажу, что так и надо,
Что это темное пятно
Моя надежда и отрада.
Не расскажу, что там, под ним,
По сути это и неважно,
Какой-то комом может блин,
А может дивное начало.
Я не художник, не поэт,
Не графоман своей отчизны,
Пишу, рисую всякий бред,
Что вижу часто в своей жизни.
И может правда темный холст,
Моих идей потомок чуждый,
Не вверх, но вниз незримый рост,
И хлам скрывает он ненужный.
Закрашу чёрной краской холст,
И может быть на темном фоне,
Я нарисую в вечность мост,
И как к нему ведут дороги.

Каждый раз я оставляю
Часть души своей тебе,
Каждый раз я умираю,
Одиночеством во мгле.
Ты с улыбкой забираешь
И пророчишь мне покой,
Но по прежнему не знаешь,
Происходит что со мной.
Говоришь, что всё исправишь,
Тешишь мыслями меня,
Хорошо, что ты не знаешь,
Будет проще для тебя.
Я свяжу незримой нитью,
Все обиды, страх и боль,
Брошу в свежую могилу
И присыплю сверху соль.
Откровенным быть не страшно,
Страшно ложь в себе таить,
Мне ничто здесь не подвластно,
Продолжаю дальше жить.
Продолжаю жить, не зная,
То, что завтра принесёт,
И куда стезя немая
Меня снова уведёт…

Я люблю перечитывать письма,
Разгребая в душе старый хлам,
Вспоминаю повадки и лица,
Всю истерику прожитых драм.
Пожелтевшие листья бумаги,
Будто осень на кромках страниц,
Мне твердят о мечтах, что сияли
Тёплым взглядом и взмахом ресниц.
Я смотрю, узнаю старый почерк,
И рисунки на смятых углах,
Понимаю, насколько был дорог,
Человек, что остался во снах.
Как узоры, все судьбы сплетались,
День за днём раскрывали меня,
Уходили и вновь возвращались,
Высекая в душе имена.
Сжечь бы их, только вряд ли поможет,
Я и так их почти позабыл,
Я читаю, но боль та не гложет,
Сколько лет уж прошло? Отпустил.
Пачку писем свяжу чёрной лентой,
Спрячу в угол комода от глаз,
Обыграю всё памятью светлой,
И с улыбкою вспомню о нас.