Инна Быкова - Жизнь и смерть в «Дакоте»

И так каждые полчаса (уж этот мне Пол! И сюда просочился!), даже иной раз чаще. Это была не работа, а сплошное издевательство! Я стал напиваться и нюхать кокс – вот до чего довел меня фильм. Или они надеялись, что я стану в перерывах петь и играть для этого сборища задарма? Для этой банды балбесов и болтунов? Фиг вам! Не на того напали! Я вам не Элвис! По-моему, я ни разу не дотронулся до благородного инструмента в этой зоне бессовестной траты драгоценного времени. Сколько песен я мог бы за это впустую растраченное время написать! …

Впрочем, я слушал Ринго и смеялся вместе с ним. Ведь каждому в этой жизни свое. Собственно, Ринго и был актером из нас четверых, да и клоуном. Хотя клоуном был и я, но я был злой, с фигой в кармане, а он был добрый, любимец сирот и вдов. Мы с Полом были композиторами, а Джордж больше играл на соло-гитаре. Это потом он уже развился и тоже стал сочинителем. А Ринго всегда был и остался хорошим парнем, которого слишком трудно вывести из себя, чтобы этим специально заниматься. Уж я-то знаю! Я в свое время испытывал его терпение достаточно долго и могу сказать… но я сейчас не о том.

Так вот, в то время как мы с Ринго приятно проводили время, в «Дакоте» раздался звонок, и Джерри осведомился у Фреда, можно ли со мной поговорить. Тот самый Джерри, самый высокий увалень среди прочих менее симпатичных ленивцев, которые и составляли двор короля Элвиса. Что ему надо было, он не сказал, по-моему, он обещал мне перезвонить. Я-то ему звонить не собирался – у нас маловато точек соприкосновения, особенно с тех пор, как наш королек безвременно погиб от пилюль и непомерной жратвы. Возможно, этот звонок ни с чем и не связан, но надо запомнить сам факт, что один из «них» пытался достать меня. А вскоре после этого – Ринго уже улетел в Голливуд – как-то около полудня, когда мы с Шоном собирались идти в бассейн, я заметил краем глаза недалеко от входа в «Дакоту» громилу в костюме Элвиса. Он, кажется, косился на нас сквозь свои глупые темные очки, позируя для каких-то идиотов, которые горазды фотографировать все подряд. Ну, мы сели и укатили – чего глазеть на дураков? Но в душе остался неприятный осадок. У меня было неуютное чувство, как будто двойник Элвиса меня подкарауливал. Конечно, я не думаю, что у него за пазухой был револьвер (не наш, а убийственный), но целью его маячения возле нашего дома могло быть просто желание вывести противника из себя, привести его в замешательство, запугать его – то есть меня! В «Дакоте» и в округе нет никого, кроме меня, кто бы мог тягаться с Элвисом в отношении славы, таланта и денег. Да, он кое-чего достиг, наш дылда с обворожительной улыбкой и неповторимым тембром голоса. Но и мы не лыком шиты. И уж во всяком случае я написал в сто раз больше песен – да еще каких! – чем он! Один «Герой» чего стоит! Хо-хо! Так просто (про 100) вы не справитесь с Джоном Ленноном!

Да, скорее всего, мама опять попала в точку: блошиное нашествие не было случайностью. Но их микроскопические блошиные укусы, по счастью, не имели последствий. Мы просто проскользнули в «Дакоту» с черного хода, все разделись донага перед входом в апартамент, побросали одежду (Шон, хотя и цеплялся за свою любимую кепку, но в конце концов поддался доводам рассудка: «Шон, ты ведь не хочешь и завтра так чесаться, ведь правда? Тогда сними кепку и брось ее вон туда! Молодец!») в пластиковый мешок и побежали в ванные комнаты. Мы смыли всех паразитов, вытерлись, выбросили полотенца и оделись во все чистое. Вот и вся история. Посмотрим, чего достигнет санэпидемстанция. Кто не слыхал, что порой как раз после приезда машины из санэпидемстанции дом наводняется тараканами или клопами или еще какими-нибудь гнусного вида насекомыми; увы, бабочек среди них не бывает. А было бы неплохо, если бы вдруг во всех комнатах затрепыхались бы бабочки! Вот только сачка у меня нету. Кстати, вот что надо будет купить для Шона: сачок.

Среднестатистический гражданин этой самой свободной в мире стране говорит в таких случаях: «О, «они» знают, что делают. Так уж значит положено». До чего меня это все бесит! Эти пакостные жульнические акции, всегда направленные против того, кто выделяется из толпы. «Они» назовут это все, пожалуй, шуткой, practical joke, а я утверждаю, что «они» начисто лишены чувства юмора, как и всех других чувств, кроме, наверное, обоняния. Потому что «они» всегда чуют доллары. Или фунты, или йены, или золото. Как натасканные собаки: «Ищи, где деньги! Давай-давай!» Я-то знаю. Я с этими господами сиживал за накрытыми столами, выуживал лангустов из винного соуса, запивая все самым что ни на есть дорогим игристым. Боже ж мой, что «они» там лопотали, постепенно наполняя свое чрево изысканными блюдами и винами и деликатесами для балбесов (рифмуется в именительном)! А их женки были еще похлеще! По мне, так я мог бы есть рыбу с картошкой всю жизнь и пить водку или джин. Не в жратве дело. Раз помню, как совершенно потерявшая естественный облик и возраст дама, жена одного из тех, кто всем заправляет, пыталась подсунуть мне свою нескладную прыщавую дщерь.