Мария Савельева - Идеальное зеркало

Доктор Бовье оказалась привлекательной женщиной за сорок. Короткие рыжие волосы уложены словно пёрышки у нахохлившейся птицы, очки половинки и взгляд синих глаз, белый костюм. Эта дама походила на всех врачей сразу. Она не была моей «соседкой», как Мизонье, или «подружкой», как Даниэлла. Она вошла в кабинет без образа и всё решилось само собой: это последний рубеж.

– Поговорим? – сказала она мягким голосом человека, который отдаёт предпочтение чаю.

– О чём? – тупой вопрос.

– Вы знаете кто я? – она обошла вокруг меня, пахнула легким ароматом зеленого чая, и слегка нажала на стену слева от меня, откуда выехало кресло с подставкой для чашки и небольшим планшетом.

– Вы – доктор Бовье.

– Можно Софи, если удобно. Мне удобнее так.

– Хорошо.

– А вам как нравится, чтобы вас называли?

– Маша.

– На ты?

– Да.

– Хорошо. Маша, мы с тобой должны положить вишенку на тортик твоей личности в очень интересной комнате по соседству. Да, «Идеальное зеркало» прямо за этой стеной, – она показала на стену справа от меня, – можно приложить ухо к стене и почувствовать вибрацию компьютера. Он уже почти понял кто ты на самом деле и это очень интересно. Не правда ли?

– Да… Но как?

– Нам нужно сказать ему самое важное. Твоё сокровенное, то, о чём ты никому не говорила, скрывала от себя, забыла, но оно там. – Софи показала на мою голову, и присела, затем оперлась подбородком на руку. Жест, такой психиатрический.

– С чего мне начать? – ответила я после некоторой паузы.

– Постарайся вспомнить себя маленькой. Не выстраивай воспоминания в какой-то хронологии, просто зацепись за одно и вытаскивай. Это упражнение здорово помогает. Мне нужно услышать счастье в тебе. Говори всё, что почувствуешь, даже запах или ощущения кожи.

Мне понравился её образ постановки задачи своей полной невыполнимостью для меня. Как это «вспомни себя маленькой»? Она одела на меня венец и вернулась в своё кресло. Никаких особенных ощущений я не почувствовала, хотя казалось, что меня этот обруч на голове расстроит.

– Где ты жила? Опиши свой дом. У тебя была своя комната? – помогла мне с направлением доктор.

– Я жила с мамой, бабушкой, дедом и котами в небольшой квартире на окраине Москвы. – я поморщилась, всё равно стараясь не сказать лишнего, – И у нас не было стиральной машины, зато была некая установка для глажки постельного белья. Жуткая вещь. В России тогда было всё подряд – неразбериха девяностых. Только отгремел мощнейший экономический кризис и люди пытались оправиться после этого. Мне это мама рассказывала, как они с бабушкой пытались выжить и меня выкормить. Я сейчас понимаю сколько в квартире было всякого хлама, странных вещей без особого применения, даже не работавших. Там были какие-то мешалки, лопатки, печатная машинка огромная, проигрыватель для пластинок. Мебель тёмная, угловатая, ножка дивана подрана кошкой. У меня нет своей комнаты, я сплю на кресле-кровати и рада этому, потому что я взрослая, у меня отдельное место. Обои оранжевые, старые, с каким-то геометричным рисунком, пахнут старой бумагой в местах где отклеились. Я наклеиваю на них свои рисунки. Мне скучно. За окном пасмурно. – я будто вернулась туда и видела всё наяву.

На самом деле я даже не могла остановиться. Одетый на голову венец должно быть работал как ускоритель мозговой активности: я без труда проваливалась в детали воспоминаний, о которых не то что не помнила, я не хотела о них говорить, но эпизод один за другим выпархивал из меня, словно пузыри из мыльной банки.

– Наверное, ты болеешь? Ты ходишь в детский сад?

– Нет, меня не пустили в детский сад, мама боится, что там меня будут обижать или испортят здоровье. Поэтому я сижу дома с бабушкой, а мама работает.

– Что ты видишь из окна?

– Это открытое пространство, здесь ветер дует очень сильно. Летает серый пакет. Соседние дома метрах в трёхстах, а между нами зелёный луг с неровной поверхностью, местами заезженный машинами. На деревьях нет листьев и темнеет рано. Каждое утро я первым делом бегу к окну, посмотреть не выпал ли снег.

– Кто-нибудь есть дома?

– Да, бабушка и мама. Они шьют что-то, по-моему, или разбирают шкаф. В большой комнате много вещей разложено кучками, на полу самая большая куча, это шерстяные вещи. Я хочу сесть в неё, но сверху лежит свитер деда, он колючий, так что нет.

– Они говорят о чём-то интересном? Или предлагают тебе присоединиться к уборке?

– Нет, они смеются. Бабушка в очередной раз пытается рассказать анекдот, который кажется ей страшно смешным, так что она застревает где-то в начале и больше никто разобрать ничего не может. Стоит хохот.